Светить всегда,
светить везде,
до дней последних донца, светить —
и никаких гвоздей! Вот лозунг мой — и солнца!
Маяковский выделяет голосом слово «мой». После этого «мой» скромнее произнесено «и солнца». Маяковский подчеркивает и здесь, в финале, что он сам важнее солнца. Почему?
Потому что солнце светит, в сущности, всюду и всем. Всегда. А Маяковский — наше советское светило. Его «свет стихами» сопряжен с тем, что дала и дает нам Октябрьская революция, партия, советская власть. В этом огромная доля величия поэтической деятельности Маяковского. И это дает ему право ставить себя наравне и даже выше солнца…
Что говорить — аудитория была не очень подходящая для такого стихотворения. Но то обстоятельство, что Владимир Владимирович завоевал своим выступлением эту неподходящую аудиторию, только подчеркивает силу его творчества. А на собственных вечерах, когда в зале девяносто процентов была сочувствующая ему молодежь, Маяковский непременно вызывал овацию этим стихотворением в сто строк…
МАЯКОВСКИЙ У НАС В ГОСТЯХ
Как уже сказано, я дружил с О. М. Бриком. Он бывал сравнительно часто у нас в Москве (в то время я был женат на Ирине Константиновне Ивановой). Очевидно, дома у себя Осип Максимович рассказывал о нас и Лиле Юрьевне и Владимиру Владимировичу. Да он — Осип Максимович— не раз и сам говаривал:
— Вот я вчера описал дома, как это было у вас здесь…
В результате и мои отношения с Маяковским стали в какой-то мере ближе. Я не смею сказать, чтобы я сделался даже приятелем поэта. Но при встречах нам уже было чем толковать: каждый из нас имел информацию о другом из уст доброжелательного единомышленника…
Осенью 1927 года я переехал с женой в Ленинград, так как получил приглашение стать заведующим литературной частью Ленинградского театра сатиры. Вернулись мы в Москву только в начале 1928 года.
И вот в Ленинграде приехавший туда для своих выступлений Маяковский однажды вечером после чтения стихов в Ленинградской капелле на Мойке по моему настойчивому приглашению навестил нашу ленинградскую квартиру. Я сам заехал за Владимиром Владимировичем в Капеллу и привез его к нам на Семеновскую улицу (угол Литейного).
В этой квартире мы с женою снимали небольшую комнату, но там же жил главный режиссер нашего театра Давид Григорьевич Гутман с супругой Людмилой Ивановной и — в третьей комнате — Николай Павлович Смир-Сокольский (он выступал в Театре сатиры). В нашем распоряжении был еще огромный и с безвкусной роскошью обставленный зал.
