Далее шли назидательные примеры, которые сводились к тому, что истинная любовь всегда пробуждает нежное чувство в избраннике.
— Ты не должна больше избегать брата, — неожиданно заключила Юлия. — Мой бедный отец глубоко из-за него страдает, — не очень последовательно продолжала она, — над нашим домом нависло несчастье. Только ты можешь пас спасти.
Переложив на подругу собственные заботы, она заверила ее, что за испытаниями придет награда — непокорный сын образумится и женится на той, которой столь многим будет обязан.
Какое женское сердце, уязвленное любовью, не забьется при этом! Девушка пожелала узнать все, что касается ее роли в возвращении блудного сына и, выслушав указания, задумалась.
Марии Мулатовой было двадцать пять лет. Невысокого роста, смуглая, как мулатка, с влажными и блестящими глазами, в которых, словно замерла слеза, с красноречивыми руками, способными что угодно выразить, она нравилась многим. Редко расставленные зубы и низкий лоб сделали бы ее непривлекательной, если бы не улыбка, способная затмить все неприглядное на свете.
У маленькой Марии — свои великие трудности и заблуждения. От подруг она знала, что девушке в ее годы пора выйти замуж, из книг, кинокартин и театральных спектаклей — что эта важная веха в жизни человека сопряжена с любовью. Придет и любовь — всему свое время. Беда в том, что Мария этому не верила. Не то, чтобы ей казалось, что любви вовсе нет. В свой короткий век она встречала это чувство приукрашенным на сцене и в книгах и неприглядным — в жизни. Какой любви верить? Про себя она решила, что красочные описания нежного чувства придуманы мужчинами, чтобы вернее обманывать девушек. Вооружившись этой философией, Мария поздно заметила, что, кроме страха, ничем другим для любви не оснащена. Ее пугали вольное поведение мужчин, рассказы о страданиях доверчивых девушек. Напуганное воображение вынуждало ее избегать встреч с молодыми людьми, и она обрадовалась совету подруги отвергнуть ухаживание брата. Любовь Юлии к Льву Яковлевичу, их дружба и нежность чуть не поколебали ее убеждения, но, сопоставив их уравновешенные отношения с теми, какими их видишь на сцепе и в книгах, Мария решила, что это не любовь. Счастье, видимо, возможно и без любовных страстей.
Хотя литература и киноискусство обманули ее надежды, она все же много читала и часто бывала в театрах и кино. Любовные ситуации на экране и на сцене волновали ее и доставляли удовольствие — отвергнутая любовь печалила, а благополучный исход рождал ощущения, которых она объяснить не могла.
