— Здравствуй, Мотылек! Ты прекрасно выглядишь. Ты хорошо вел себя?
Сэм распахнул дверцу стойла, и огромный жеребец начал ластиться к ней.
— Он с каждым днем становится все лучше, — сказал Сэм. — Я вчера говорю его светлости: Мотылек стал совсем другой, и не сравнить с тем, какой он раньше был, а это все заслуга мисс Уолфорд!
— Хотела бы я думать, что это действительно так, — вздохнула Мелита. — Но ведь известно, что лошади всегда успокаиваются, когда попривыкнут немного к новому месту.
— Его светлость говорит, — продолжал Сэм, не обращая внимания на ее слова, — что, если вы захотите выехать на Мотыльке, мисс Уолфорд, он возражать не станет.
— Тогда я сегодня и поеду! — обрадовалась Мелита.
— Не взять ли вам с собой грума, мисс? Так будет надежнее.
— Нет, нет! — возразила Мелита. — Мотылек обидится. Не беспокойтесь, Сэм, я с ним прекрасно справлюсь.
Она сама оседлала Мотылька, зная, что он во всем будет ей послушен, и, оказавшись в седле, подумала, что это одно из самых замечательных событий в ее жизни. Чтобы показать свою независимость, Мотылек слегка взбрыкивал, когда они рысью направились в парк.
— Почему вам особенно хотелось выехать на Мотыльке? — спросила Беттина.
— По двум причинам, — ответила Мелита. — Во-первых, потому что это самая красивая лошадь, какую я когда-либо видела, а во-вторых, потому что я хотела убедиться, что сумею управлять им. Это было испытание для меня.
Беттина некоторое время размышляла.
— А я тоже была для вас испытанием?
— Да, только в другом роде, — согласилась Мелита.
— А теперь, когда вы ездите на Мотыльке, вы гордитесь собой и воображаете, что вы очень храбрая?
— Я действительно горжусь собой, — сказала Мелита, сообразив, к чему клонит Беттина, — но в то же время я рада, что Мотылек теперь счастлив. Он был сердитым и вредным, потому что никто не любил его.
— Никто не любил и меня, пока вы не появились.
— Мне кажется, многим хотелось вас любить, но они боялись, точно так же как Сэм и конюхи боялись строптивого Мотылька, — пояснила Мелита.
— Вы тоже меня боялись.
— Да, — сказала Мелита, — но сейчас я люблю вас.
— Правда? — недоверчиво взглянула на нее Беттина.
— Правда, — кивнула Мелита с уверенностью, что говорит истинную правду.
«Невероятно, — подумала она, — ведь я ненавидела всех по приезде, а теперь каким-то фантастическим образом Беттина нашла путь к моему сердцу».
Она полюбила девочку, и, когда Беттина обнимала и целовала ее перед тем, как лечь спать, Мелита испытывала удивительно теплое и нежное чувство. Инстинкт говорил ей, что с тех пор, как умерла няня, девочка ни разу никого не поцеловала.
