— Я думаю, это произошло потому… что я оказалась в новой для меня обстановке, и еще потому, что я очень тоскую по своим родителям.
— Насколько мне известно, с ними произошел несчастный случай, — мягко заметил маркиз.
Мелита утвердительно кивнула. Говорить в этот момент она не могла, боясь расплакаться.
— Мне понятны ваши чувства и как все здесь должно быть для вас непривычно, — сказал он. — Все, о чем я вас прошу, мисс Уолфорд, — это отнестись к нам непредвзято и дать еще один шанс, прежде чем вы решите окончательно, что условия пребывания здесь для вас неприемлемы.
Это полностью совпадало с ее собственными намерениями. Мелита пристально посмотрела на него еще раз, прежде чем ответить:
— Мне бы самой… этого хотелось, но я боюсь, что вы сочтете меня непригодной.
— Такая характеристика никак не может быть применима к вам, мисс Уолфорд, — возразил маркиз. — У меня нет никаких других оснований для такого предположения, но мой инстинкт подсказывает мне, что вы сможете помочь моей дочери так, как это не удавалось никому другому. — С улыбкой он добавил: — Хотя Беттина очень своеобразно выражает свои чувства, я впервые вижу, чтобы она беспокоилась о ком-то, кроме себя.
— Я постараюсь сделать все, что смогу, милорд, — сказала Мелита. — Но вы понимаете, я… мне никогда не приходилось жить в таком… в таком месте, и я могу наделать… много ошибок или как-нибудь еще вызвать ваше неудовольствие.
— Очень сомневаюсь, — ответил маркиз. — Я уверен, что вы определяете разницу между добром и злом с такой же легкостью, как я выбираю чистокровную лошадь, хотя должен признаться, что с людьми такое мне редко удается.
— У вас чудесные лошади!
При воспоминании о лошадях, увиденных ею в конюшне, у Мелиты заблестели глаза.
— Я сразу понял, что для вас они много значат.
— Я помогала папе объезжать лошадей и готовить их к скачкам. Это был единственный источник дохода для нашей семьи.
— И вам удалось обнаружить, каким способом лучше всего достичь вашей цели? — поинтересовался маркиз.
Мелите показалось, что он сомневается в ее способности открыть ему что-то ранее неизвестное, и все же она чувствовала необходимость дать ему честный ответ.
— Я обнаружила, милорд, — сказала она после секундной паузы, — что лошади реагируют… так же как и Мотылек, когда с ними обращаются так, будто они совершенно особенные существа, и одаряют их привязанностью и… любовью.
— Итак, мы снова вернулись к любви, мисс Уолфорд! — заметил маркиз. — У меня такое чувство, что вы находите, будто в ней нуждаются не только мои лошади и моя дочь, но и все остальные в этом доме, включая меня.
