— Портниха, — объяснила леди Беттина, когда горничная поспешно отправилась исполнять приказание. — Она всегда жалуется, что я плохо обращаюсь со своими платьями. Но я их терпеть не могу! Я не хочу носить платья, которые бабушка привозит из Лондона.
— Но почему? — спросила Мелита, осматривая разорванное и запачканное краской платье девочки.
— Это все входит в их план сделать из меня настоящую леди. А я не хочу быть леди!
Мелита засмеялась.
— Вы не можете не быть тем, кто вы есть по рождению. А наряды любят все женщины, независимо от их происхождения. У меня раньше никогда не было таких платьев.
Леди Беттина на мгновение задумалась.
— Вы находите их красивыми?
— Очень!
Снова немного помолчав, леди Беттина спросила:
— А это платье, что надето на мне, безобразное?
Глаза Мелиты блеснули усмешкой.
— Поскольку я веду себя как настоящая леди, сказать так было бы невежливо с моей стороны.
Леди Беттина поколебалась немного, а потом произнесла с видимым усилием:
— Я пойду переоденусь — не потому, что хочу стать леди, а потому что хочу быть похожей на вас.
Мелита опустилась на пуфик перед туалетным столиком.
Она чувствовала, что только что одержала маленькую победу, но слишком устала, чтобы насладиться ею.
Леди Беттина — это одно, но маркиза и ее злющий сын — совсем другое. Мелита сознавала, что была вполне права, сказав, что их присутствие делает прекрасный дворец мрачным и безобразным.
— Они великолепны! Изумительны! — воскликнула Мелита, чувствуя, что ей не хватает слов, чтобы выразить свой восторг.
После восхитительного завтрака, который им с Беттиной подавали два лакея, Мелита предложила пойти в конюшню.
Леди Беттина согласилась с большой готовностью.
— Я покажу вам дом попозже, — сказала она. — Но мы должны обойти его до пяти часов.
— А почему именно до пяти? — удивилась Мелита.
— К пяти начнут съезжаться гости. Они всегда приезжают по пятницам и остаются на конец недели.
— Надеюсь, что мне не придется встречаться с ними, — невольно вырвалось у Мелиты.
— Неужели вам охота? Там будет множество женщин, и все они будут носиться с папой. — Беттина приняла томную позу и проговорила притворно сладким голосом: — Ах, маркиз, как все это прелестно! Ах, маркиз, как все это прекрасно — и особенно вы!
Подражание было очень точным, хотя и злым. Мелита понимала, что девочке нельзя позволять так высмеивать отца и его гостей. Но в то же время она чувствовала, что было бы неправильно все время придираться и поправлять девочку на каждом шагу.
