— Я была безобразной, когда напугала вас? — удивилась леди Беттина.
— Да… и очень страшной.
— И бабушка, по-вашему, тоже безобразна?
— На этот вопрос я не могу ответить, — сказала Мелита, — потому что, если бы я попыталась это сделать, я бы сама стала безобразной.
Леди Беттина села напротив Мелиты и, положив локти на стол, оперлась подбородком на руки.
— Потому что вы хорошенькая, — сказала она, как бы рассуждая сама с собой, — вы хотите, чтобы все вокруг тоже было красиво.
— Так оно и было до сих пор.
— И вы потому и плачете, что не видите больше этой красоты? — продолжала расспросы леди Беттина.
— Мне… мне просто… хочется домой, — сказала Мелита, решив быть откровенной до конца.
— Никто вас не поймет, если вы захотите уехать, — заявила девочка. — Слуги постоянно боятся, что папа их прогонит.
— Я хочу сказать, — объяснила Мелита, — что не смогу жить здесь, если вы будете со мной жестоки и будете пугать меня.
— Я постараюсь не делать этого. И я им тоже не позволю вас пугать, — пообещала она.
Мелита улыбнулась ей сквозь слезы.
— Предполагается, что это я должна заботиться о вас.
— Не похоже, чтобы вы могли сами о себе позаботиться, — ответила леди Беттина.
— Наверно, так оно и есть, — вздохнула Мелита.
Она вспомнила, как командовала ею тетя Кэтрин, потом маркиза, а теперь эта странная, не по годам развитая девочка.
— Может быть, вы и правы, — продолжала она, — и мне лучше самой уехать, пока меня не прогнали. Я знаю, что никогда не смогу делать то, что мне… приказывают.
Леди Беттина смотрела на нее, склонив набок голову.
— Если вы вернетесь домой, — спросила она, — что вы там будете делать?
— Не знаю, — отвечала Мелита. — Вся трудность в том, что у меня нет денег. Мне придется самой зарабатывать себе на жизнь, но я мало что умею.
— А что вы умеете? — Казалось, любопытство девочки не имеет предела.
— Я умею играть на пианино, но за это никто мне платить не станет. Я многое прочла, потому что люблю книги, и еще хорошо знаю историю наших окрестностей. Но кому это нужно? — с горечью заключила она. Она говорила с этой девочкой, как со своей ровесницей, но на самом деле просто старалась уяснить свое положение. — Единственное, в чем я сильна, — призналась она, — так это в верховой езде. У меня дома осталась самая замечательная лошадь в мире!
И тут она вдруг поняла, что сказала лишнее. А что, если леди Беттина расскажет про ее секрет бабушке, а та передаст леди Кэтрин? Тогда ей придется ее продать.
