П о л ь
Что называете вы добродетелью?
С т а р и к
Сын мой! Вам, содержащему родителей своим трудом, не надо объяснять это. Добродетель — усилие, сделанное над самим собою ради блага ближнего, с намерением угодить лишь богу.
П о л ь
О, как добродетельна Виргиния! Лишь из добродетели она согласилась стать богатой, — для того, чтобы делать добро. Лишь из добродетели уехала она с этого острова, — и добродетель вернет ее сюда.
Мысль о скором ее возвращении воспламенила воображение молодого человека, — все тревоги его исчезли. Виргиния ничего не пишет, — значит, она скоро приедет. При попутном ветре надо так мало времени, чтобы приехать из Европы. Он перечислял корабли, которые совершили этот переезд, в четыре тысячи миль, менее чем за три месяца. Корабль, на котором она едет, употребит на это не более двух месяцев. Судостроители теперь — такие ученые, а моряки — такие ловкие. Он говорил о разных приготовлениях, которые сделает для ее встречи, о новом жилище, которое выстроит, об удовольствиях и неожиданностях, которые будет доставлять ей ежедневно, когда она станет его женой. Его женой!.. Эта мысль приводила его в восторг. «По крайней мере, отец мой, — говорил он мне, — вы будете делать тогда только то, что приносит вам удовольствие. Так как Виргиния богата, у нас будет много негров, которые будут работать на нас. Вы постоянно будете с нами, не имея иной заботы, как лишь веселиться и радоваться». И он спешил, вне себя от радости, поделиться с семьей счастием, которое опьяняло его.
Жестокие опасения быстро следуют за большими надеждами. Сильные страсти повергают душу в противоположные крайности. Часто на другой же день Поль приходил: ко мне удрученный печалью. Он говорил мне: «Виргиния не пишет. Если бы она выехала из Европы, она дала бы мне знать об отъезде. Ах, слухи, ходившие о ней, слишком основательны! Тетка выдала ее замуж за знатного господина. Любовь к богатству погубила ее, как многих других. В книгах, которые хорошо изображают женщин, добродетель служит лишь темой для романа. Если бы Виргиния была добродетельна, она не покинула бы своей матери и меня. В то время как я провожу жизнь в думах о ней, она забывает меня. Я тоскую, а она веселится. Ах, эта мысль приводит меня в отчаяние! Всякая работа противна мне, всякое общество мне скучно. Дай бог, чтобы в Индии объявили войну: я поеду туда умирать».
«Сын мой, — отвечал я, — мужество, толкающее нас к смерти, есть мужество мгновения. Оно часто возбуждается суетным одобрением людей. Есть мужество другое, более редкое и более необходимое, которое заставляет нас изо дня в день, без свидетелей и похвал, нести невзгоды жизни: это — терпение. Оно держится не мнением других и не побуждением страстей наших, но божьей волей. Терпение — мужество добродетели».
