От танковых гусениц в воздух поднимался рыжий песок, который ни с каким больше не спутаешь — пыльный, прожженный, чеченский песок. Прошло минут пять. Вокруг не было ни души. Местные жители, которые часто раньше встречались — грязные оборванные мальчишки, торгующие женщины в темных одеждах — незаметно исчезли. Во всех пяти танках молчали, ожидая нападения противников. Оставался километр до автошколы ДОСААФ, где располагались подразделения федеральных сил. Хотелось поскорее добраться к своим.
Из девятой городской больницы вышел старик-чеченец и стал усиленно махать руками, показывая в сторону наших танков какие-то знаки. Видимо, звал к себе. Гаров успел спросить Свириденко о том, что делать, как раздались выстрелы. Мишенью оказался дед. Раненый в руку, он скрылся за стенами клиники.
Пули полетели, казалось, со всех сторон. Так же и отстреливаться пришлось: вокруг себя. Но постепенно поняли — больница единственное место, откуда огня не было. Танки стали пятиться к зданию. Один из них взорвался, едва Смирнов с двумя солдатами выскочил и скрылся в дверном проеме. Свириденко крикнул Гарову: «Уходи! Прикрою!». Гаров заскочил в больницу и наткнулся на Смирнова, ругающегося с какими-то людьми в белых халатах. Из их крика понял, что они здесь главные, и что они отказывают им в укрытии за больничными стенами. Отстреливаясь, спиной уткнулся в спину Гарову Александр Свириденко. Развернулся:
— Я не понял! Что здесь происходит? Вы чего столпились? Что — места мало? Хотите, чтоб нас поубивали нахер? Там сщас Рыжов еще в танке с парнями. Должны свалить.
— Я сказал: нет! — оборвал возгласы лейтенанта один из врачей. — Мы никому не даем убежища. Мы — больница! И вести военные действия на нашей территории ни кому не позволим. У нас — больше трехсот пациентов! Мы должны их лечить! А ваше присутствие поставит под угрозу их жизнь! Многие из них не могут встать на ноги. В здании находятся люди, которым приходится за ними ухаживать. Они все мирные жители. А дети? Вам не жалко детей? Находясь в здании, вы подпишите им смертный приговор! Как еще вам объяснить? Уходите!
На фоне непрекращающейся стрельбы, раздался взрыв гранаты. Дверь, итак свободно болтающуюся на петлях, снесло взрывной волной. Через секунду в нее протиснулся Рыжов, весь в крови и копоти, несущий на своих плечах одного из солдат. Смирнов заорал так, что даже Гаров со Свириденко переглянулись — никогда таким майора не видели:
