— Привет, кто там? — Рычание повторилось. Оно доносилось из-под кровати. — Кто там? Перестань. Ответь мне.
Когда под кроватью прыснули от смеха, я уже знал, кто это. Я не стал подниматься, просто перегнулся через край и медленно приподнял свисающую простыню. Смех превратился в вопль восторга.
— Я знал, что это ты.
Его лицо было разрисовано оранжевыми и черными полосками, на кончике носа — черное пятно с линиями усиков.
— Я тигр, — с радостной ухмылкой заявил он. — Похож я на тигра?
— Самый лучший тигр из всех, что я видел, — улыбнулся я.
Он снова зарычал. Потом лег на живот и стал извиваться:
— Я похож на тигра, но ползаю, как змея.
Ему всегда было трудно выговаривать букву З, и большая часть занятий по развитию речи посвящалась этой букве. Он отлично справился с «ползаю как змея», и я знал, что ему приятно будет это услышать.
— Очень хорошо, — сказал я. — У тебя хорошо получается, Саймон.
Он просиял от счастья, а потом прыгнул на меня и обхватил руками за шею. Я не стал сопротивляться и повалился под его весом. Было так приятно обнимать его, я с трудом дышал.
Его физиономия сморщилась.
— А что ты делал у раковины, Мэтью?
— Ты за мной следил?
Он старательно закивал, сгибаясь чуть ли не до пояса и хихикая.
— Я тебя видел, я тебя видел!
— Тогда ты сам знаешь, что я делал.
Теперь он наклонился над раковиной, пристально глядя в сливное отверстие. Он мог перенестись куда угодно в мгновение ока, мог перемещаться во времени.
— Зачем ты выплюнул лекарство? Ты хочешь болеть?
— А ты хочешь, чтобы мы играли вместе?
Он посмотрел на меня. Я никогда не видел его таким серьезным.
— Всегда, — сказал он. — Я хочу, чтобы ты играл со мною всегда.
Его серьезность немного испугала меня. Я почувствовал, как по спине пробежал холодок, и укрылся одеялом.
— Мне восемь, — сказал он из ниоткуда. Он считал по пальцам в воздухе. Высунув язык от напряжения, он загнул два. — Значит, тебе шесть.
— Нет, мне уже не шесть.
Саймон стоял, глядя в недоумении на свои пальцы. Мне стало стыдно, что я теперь старший, что оставил его позади, и я не знал что сказать. Потом мне в голову пришла одна мысль. Я залез в ящик тумбочки у кровати, вытащил свой бумажник и аккуратно достал оттуда фотографию.
— Смотри, — сказал я. — Помнишь?
Саймон уселся на кровать рядом со мной, его носки не доставали до пола. Он задрыгал ногами от возбуждения. — В зоопарке! В зоопарке!
— Точно. Видишь? Я тоже тигр.
Когда мне исполнилось шесть лет, мы пошли отпраздновать это событие в бристольский зоопарк, и там нам раскрасили лица под тигров. Бабушка Ну сфотографировала нас щекой к щеке, и мы оба рычали в камеру. Она хранила этот снимок в своей сумочке много лет, но когда я однажды сказал, что это моя любимая фотография, она отдала ее мне. Я стал отказываться, но спорить с ней бесполезно.
