Занятия начинались с 9 утра и продолжались до 23 часов. В число дисциплин, которые изучались студентами, входили профессиональное мастерство, танец, сцена речи, фехтование и многие другие. Также нужно было посещать лекционные занятия, например историю искусства, партии и самого театра. Жизнь, в которую окунулась Ирина, была нелегкой, но трудности закаляли ее еще больше. Чем сложнее была задача, тем интересней было решение.
В погоне за трудностями Ирина выбрала на втором курсе для показа на экзамене пьесу Уильяма Гибсона «Двое на качелях». Раз решила, что будет играть роль главной героини, значит должна добиться результатов, найти нужный образ. Этими поисками она занималась во время часового обеденного перерыва. Ирина так увлеклась чтением, что не заметила, как к ней за стол подсел парень, учившийся на втором курсе. Высокий брюнет вызывал у девушки неприязнь, потому что принадлежал к разновидности тех парней, которые, пользуясь своей красотой, считают, что им многое позволено. Хотя этот, по видимому, думал, что ему не просто можно многое, а все.
– Что читаешь? – взгляд молодого человека при этом вопросе выражал крайнюю степень самодовольства, словно она обязана была ему непременно доложить обо всех своих делах. Ирина не ответила, углубившись в книгу, тогда парень просто повернул обложку книги к себе и прочел название.
– О, какой выбор, – хамоватая улыбка знатока мелькнула на его лице. – И какая же роль твоя?
Ирина раздраженно ответила:
– Проститутки, ты разве не знаешь, что в этой пьесе главная героиня – проститутка?
– Ого! А ты не так проста, как кажешься. Еще интересней, чем я думал. И что, опыт уже имеется? – голубые глаза старшекурсника поблескивали нескрываемым ехидством.
– Непременно, – сквозь зубы процедила Ирина. Парень хотел что-то ей ответить, но прозвенел звонок и Мирошниченко облегченно вздохнув, встала из-за стола. Если бы они остались там сидеть вдвоем еще хотя бы на несколько минут, Ирина не могла ручаться, что не дала бы ему пощечину. Скромных или наглых воздыхателей у будущей актрисы хватало, поэтому ей не хотелось задумываться над каждой такой историей, которая, она знала, со временем забудется. Только за несколько лет до окончания школы-студии этот голубоглазый парень признается Ирине, что был в нее влюблен. А ее это даже не удивит, не потому что была слишком самоуверенна, скорее даже наоборот, не уверена в себе, а потому, что те, кто ее любили, почему-то причиняли боль. Впрочем, в юности она не стремилась мыслить так глубоко, если к этому не приводили обстоятельства.
