Как ни удивительно, но оказалось, что во всем их классе Потоцкий был единственным, кто посмотрел фильм целиком, от начала и до конца. Большинство ребят проводили лето там, где нет телевизора, — на дачах, в деревнях у родственников, в пионерских лагерях, а те немногие, кто в августе оставался в Москве, переставали смотреть «Мгновения» уже после второй или третьей серии, смущенные обилием документальной «информации к размышлению», казавшейся им скучной и длинной. Никакой стрельбы, никаких погонь — тягомотина!
Времени, отведенного на пять школьных уроков, оказалось достаточно, чтобы весь класс облетело известие: Генка Потоцкий будет рассказывать потрясающее кино, интересное, про немецких шпионов и советских разведчиков, но главное — длинное. И рассказывать будет не перед всем классом, а только избранным. В первую очередь Жеке Замятину и Игорю Мащенко.
Перед пятым уроком к Игорю подошел Славик Бойко — отличник и гордость класса.
— Говорят, Потоцкий будет кино рассказывать, — начал Славик почему-то робким и просительным тоном. — А можно мне тоже послушать?
— Не знаю, — пожал плечами Игорь. — Надо у Генки спросить.
— А ты не можешь спросить?
— Ладно, спрошу, — легко согласился Игорь.
Генка снисходительно разрешил Славику присутствовать при своем бенефисе, о чем Игорь и сообщил задаваке-отличнику. Во время пятого урока Игорь получил целых три записки, две из которых были от девочек, с просьбой походатайствовать перед Потоцким. Видно, Славик Бойко похвастался, что пробил через Игоря разрешение «послушать кино». Игорь обернулся к Генке, пошептался с ним, потом покрутил головой в поисках авторов записок и важно кивнул им. Сразу после звонка к Игорю обратились еще несколько одноклассников, и для всех он выспросил у Генки разрешение присутствовать при рассказе. Его распирало от сознания собственной значимости: его просят, перед ним заискивают, ищут его благосклонности. А все почему? Потому что с ним дружит сам Генка Потоцкий!
После уроков жаждущие пересказа «Мгновений» собрались на школьном дворе, и началось: штандартенфюрер Штирлиц, папаша Мюллер, у которого все под колпаком, агент Клаус, которого Штирлиц коварно застрелил на берегу реки, профессор Плейшнер, который так глупо облажался в Берне, не заметив условный знак — цветочный горшок на подоконнике. Генка рассказывал подробно, со вкусом произнося магические слова «пастор Шлаг», «партайгеноссе Борман» и «сепаратные переговоры». Ребята слушали затаив дыхание и, когда «устное кино» закончилось, испуганно разбежались по домам — шел уже шестой час.
