.
Почему китайцу, который способен проявить хоть каплю храбрости, который отваживается сказать хоть несколько слов правды, не миновать подобной судьбы? Мне встретилось немало людей, которые сидели в тюрьме в материковом Китае. Я спрашивал их: «Почему вас посадили?» Они отвечали: «Сказал слово-другое — и все». Почему тех, кто откровенно высказывается, ожидает тюрьма? Я думаю, это не частная проблема, а проблема китайской культуры в целом. Я даже не виню своих тайбэйских тюремщиков. Если бы присутствующие оказались на их месте и в той обстановке, возможно, они вели бы себя так же и верили, что делают то, что нужно, потому что иначе нельзя. Наверное, и я вел бы себя так же, если не хуже.
Часто можно услышать фразу: «Твое будущее в твоих руках». По мере моего взросления я все больше в этом сомневался. В действительности наше будущее в наших руках лишь отчасти — отчасти оно в руках других людей.
Человек, живущий в обществе, подобен камню в бетономешалке. Стоит барабану перевернуться — и мы уже не властны над собственным телом. Это сравнение навело меня на мысль, что это беда общества, культуры. Перед смертью Иисус сказал: «Прости их, ибо не ведают, что творят!» Прочитав эти слова в молодости, я счел, что они банальны, несущественны; я повзрослел, но по-прежнему полагал, что в них нет ничего особенного. И только достигнув нынешнего возраста, я понял, сколько в них горечи. Я понял, что китайцы пришли к своему теперешнему состоянию, к своему «безобразию», потому что не понимают своего безобразия.
Половину расходов на мою поездку в Айову взял на себя университет штата, а половину возместило частное лицо. Человек, который оказал мне материальную помощь, хозяин отеля «Пекин», господин Бэй Чжучжан — китаец. В Китае он не был ни разу в жизни. Мы не встречались и прежде, но он пожертвовал большую сумму, и я был глубоко тронут. Во время нашей беседы он сказал: «Раньше я считал, что у китайцев все замечательно, но после того, как прочел ваши книги, понял, что заблуждаюсь, поэтому и захотел встретиться с вами лично и спросить, каково ваше мнение». Когда господин Бэй Чжучжан понял, что в нашей культуре немало недостатков, он задумался о том, в чем тут причина — не кроется ли она в природе самих китайцев.
Когда я впервые собирался за границу, господин Сунь Гуаньхань сказал мне: «Только не говори, когда вернешься, что китайцы всюду китайцы». «Не скажу», — пообещал я. После моего возвращения господин Сунь спросил: «Ну, что ты думаешь?» В ответ я произнес все ту же запретную фразу: «Китайцы всюду китайцы». Мой друг надеялся, что мне не придется произносить этих слов, надеялся, что китайцы с годами меняются, — не думал, что все осталось по-прежнему.
