Тревожная ночь | страница 13

— Лучше бы он подох, — сказал Вислоухий, со злобой глядя на Костю. — Зачем его вытащили из воды? Он нас выдаст!

Костя чувствовал, что Вислоухий его ненавидит, но ему было все равно. У него болела голова, как-будто в нее налили горящего керосину.

— Это Йоська тащил его из воды… — продолжал Вислоухий.

— Заткнись! — крикнул маленький худенький мальчик, из черных курчавых волос которого торчали желтые соломинки.

— Сегодня заткнись, а завтра нас всех в отделение… — вымолвил Вислоухий сквозь зубы.

— Дай ему в рыло, Тарас! — крикнул курчавый привыкшим командовать голосом.

Тот, который назывался Тарасом, медленно встал. Он был широк и огромен. Кулаки его болтались как две гири. На бычьей шее сидела круглая рыжая голова. Крохотные глазки были почти незаметны на тупом безбровом лице. Он шагнул к Вислоухому. Вислоухий замолк, съежился и побледнел. И только рваное ухо его налилось от злобы кровью и стало похоже на сырое мясо.

Тарас замахнулся спокойно, словно машина.

— Оставь его! — сказал Йоська и отвернулся.

Тарас опустился на свое место.

Костя шевельнулся. Его удивило, что он раздет. Он лежал голый, прикрытый сверху каким-то тряпьем. Тут только он заметил веревку, протянутую из одного конца сарая в другой, на которой висели его собственные штаны и рубашка. У огня стояли его башмаки. Вислоухий щелкнул по каблукам пальцами.

— Рубля два за них дадут, — сказал он, но сразу осекся, угрюмо взглянув на Йоську.

Из кастрюли валил пар. Йоська обернул руку тряпкой, снял с проволоки кастрюлю и слил с нее кипящую воду в угол сарая. Поставив кастрюлю рядом с костром на землю, он запустил в нее руку и вытянул большую картофелину. Тарас и Вислоухий сели рядом с ним и все трое принялись есть горячую разваливающуюся картошку. Костя окончательно пришел в себя и поднял голову.

— Очухался, — сказал Вислоухий. — Харя!

Все мигом обернулись к Косте. Костя молчал.

— Садись, ешь, — сказал вдруг ему Йоська и строго взглянул на Вислоухого.

Костя стал подыматься, но, вспомнив, что он голый, опустился опять.

— На! — крикнул Йоська, сорвал с веревки штаны и рубашку и кинул их Косте.

— Оставь хоть сапоги-то… — сказал Вислоухий, но Йоська швырнул Косте и башмаки.

Рубашка, штаны и башмаки почти высохли и были теплые от костра. Костя надел их и встал. Голова его болела немного меньше. Он, шатаясь, подошел к котелку и сел рядом с Йоськой. Вислоухий хмуро смотрел в землю. Йоська как бы нарочно, на зло ему, старался быть как можно ласковее с Костей.