— Кстати, хороших ювелиров в Новгороде не много, — начала Тарасов. — Я нашел лучшего. Он долго молча с восхищением, рассматривал страз и, наконец, разразился восторженными похвалами. Он утверждал, что страз выполнен столь талантливо, что сам по себе является произведением искусства, достойным экспонироваться в музее. Полировка и симметрия должны быть отнесены к категории «экселент», утверждал он. Сам он выполнить такую работу с таким качеством огранки не способен. Что Вы по этому поводу думаете?
— Думаю, что и игуменью и «Тасю» можно исключить из числа подозреваемых в краже бриллианта.
— Я тоже так считаю. Но тогда непонятно, почему исчезла одна и погибла другая, и кто стащил бриллиант, — заметил Тарасов, прощаясь с Мураловым.
Чтобы не опоздать, он пустился бегом к месту встречи с Ольгой и прибыл как раз во время. Минуты бежали за минутами, — Ольги все не было. Потом минуты стали бесконечно тянуться, а под конец и вовсе остановились. С волнением и страхом он отгонял от себя мысль, что княжна не явится, вздрагивая всякий раз при приближении чьей-то девичьей фигурки. Наконец, Сергей вынужден был признать, что ждал напрасно. Нехотя он побрел к входу в Русский музей. И в этот момент его окликнул знакомый голос. В белом пушистом берете, задорно посаженным на копну непокорных кудрей, изящном жакете и легких туфлях, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы, Ольга показалась Сергею чудесным видением.
— Заждался? — спросила она. — Теперь ты можешь представить, каково мне было напрасно ждать тебя.
— Оля! Это жестоко. У меня сестра умирала, я ее спасал.
— Но я-то этого не знала. Вот и представь, как мне было горько и обидно. Пойдем скорее, а то мы самое интересное пропустим.
Залы, где размещалась выставка, были переполнены. Несмотря на то, что в этот день вход был только по пропускам, как говорится, яблоку негде было упасть. Ровный гул от множества голосов прерывался зычным речитативом экскурсоводов, сопровождающих организованные группы, возгласами спорящих молодых художников, столпившихся у огромного полотна «Хохот» Крамского, тут и там слышалась иностранная речь. Повсюду сновали вездесущие журналисты на этот раз без своей обычной аппаратуры, которую администрация попросила оставить в гардеробе.
Сергей мгновенно как в воронку водоворота был втянут в толпу художников у полотна «Хохот», ожесточенно спорящих о достоинствах и недостатках картины. Полотно впервые выставлялось в Петрограде. Его грандиозные размеры требовали особых условий для экспозиции. Кроме того, транспортировка из Саратовского музея тоже вызывала особые трудности. Но главное, бытовало суждение, что неоконченная работа, Крамского неудачна и не заслуживает экспозиции.
