— Я хочу зачитать вам информационное сообщение, — сказал Брайан, подойдя к микрофону. — Самолет, следовавший рейсом шестьдесят два из Чикаго в Нью-Йорк, примерно час назад вернулся в Чикаго, так как полиция получила известие, что на борту самолета находится бомба. Среди пассажиров был Джонни Сэндз.
Вздох ужаса прокатился по залу. Послышались крики: «Нет!», «Нет!», «Нет!». Марр поднял руки, призывая к тишине.
— С Джонни все в порядке! — прокричал он в микрофон.
— Уверяю вас, с Джонни ничего не случилось!
Ему ответил шквал аплодисментов.
— Джонни вылетел из Чикаго сорок минут назад. Он должен прибыть в Нью-Йорк примерно через час. Полицейский эскорт ждет его в аэропорту, чтобы без задержки сопроводить сюда. Джонни просил передать вам следующее: «Скажите им, что я буду петь до утра, если они меня дождутся».
Зал взревел от восторга. Микрофоном вновь завладел Мюррей Клинг. Потянулись выступления певцов, рок-группы, джаз-оркестра. Люди ждали… Наконец из холла донесся чистый звук трубы. И тут же потонул в реве двадцати тысяч голосов.
Джонни Сэндз вернулся! Он ворвался в зал, потрясая золотой трубой. Завизжали женщины, все вскочили с мест, приветствуя его. Взлетев на сцену, Джонни — на вид ему было не больше сорока — поднял руки, требуя тишины.
— Вы ждали слишком долго, — начал он. — Дайте мне еще десять минут. Я только переоденусь, а потом буду с вами сколько вы пожелаете. Хоть целую вечность.
Джонни спустился в зал. По пятам за ним следовал Эдди Уизмер, его близкий друг и помощник. У десятого ряда, где сидели Квист и Лидия, Джонни остановился. Вблизи он выглядел гораздо старше.
— Мне надо поговорить с тобой, дружище.
— Конечно, Джонни, — кивнул Квист. — Приходи ко мне завтра утром, часиков в одиннадцать, и мы вместе позавтракаем.
— Сегодня, — возразил Джонни, — сразу после концерта. Мне нужна твоя помощь, дружище. Если б ты только знал, как она мне нужна.
Едва ли кто-нибудь из зрителей мог забыть музыку, звучавшую в тот вечер. Джонни, казалось, не знал усталости. Он пел и играл Коула Портера и Джерома Керна, Гершвина и Берлина, песни «Битлз» и Бэрта Бахараха. Он не отказывал ни в одной просьбе. Дон Эдвардс, который аккомпанировал Джонни двадцать пять лет, словно таял под жаркими лучами прожекторов. Джонни, наоборот, черпал в них силы и энергию. Кое-кому из старожилов вспомнились даже двадцатые годы, когда после окончания мюзикла в «Уинтер Гарден» Ол Джолсон, бывало, подходил к рампе и спрашивал: «Хотите послушать еще? Мне хочется петь», — и пел чуть ли не до утра.
