— Там же, где и Ломаный.
— Потрясающее совпадение, — согласился я и вынул из-за пояса «Беретту». — Еще одно такое же — и у меня сдадут нервы.
— Уральская, восемь, — длинный смекнул, что рисковать не в его интересах и принялся колоться. — Квартира сто первая.
— Это уже лучше. Восьмой дом — новострой? Свечка?
— Да, — тоскливо подтвердил он. — Ломаный там сразу целый этаж выкупил. В трех других квартирах его сыновья живут, близнецы. И Ларискин брат.
— Тоже близнец? Хотя — о чем это я? А что за сыновья у Ломанова? Ни разу не в курсе.
— Каратисты или что-то такое. Крутые ребята. У своего папика чем-то вроде личной гвардии были.
— Отчего же тогда в больнице его не охраняли? — озадаченно спросил я скорее сам у себя, чем рассчитывая на ответ. Длинный это понял и тактично промолчал. Я посмотрел на него и решил, что неплохо бы добить парня в моральном плане. Вот сидит человек — если можно его так назвать — чья биография уважения к себе не вызывает. Ну, то есть совсем — если принять во внимание рассказ старикана. И — никаких следов раскаяния в глазах. И спит так сладко, что хрен добудишься. Неправильно все это. Корректировка нужна. — Ломанов мертв. Ленивый тоже. Твой мелкий друг ушел провожать их в края Великой Охоты.
Длинный как сидел, так и хлопнулся во весь рост. И остался лежать, таращась куда-то вверх. Только желваки на скулах играли. Это были похороны надежды, как я догадался. Видимо, он рассчитывал, что его найдут здесь и освободят. Тем более что коротышка мог указать место. И тогда — месть. Мне, матрешке, старикану. А я одним махом обрубил ему надежду у самого основания. Наверное, длинному было бы проще детородного органа лишиться. Но я сыграл наверняка.
Восьмой дом по Уральской улице — ни рыба, ни мясо, натурально. Не центр города, и не его окраина. Не гетто, конечно, но и далеко не элитный район. Даже непонятно, с какого перепуга Ломанов решил осчастливить себя и своих близких жильем в этом доме. Кончено, его только что построили, но это ничего не объясняло. У меня даже возникла было шальная мысль, что длинный навешал мне лапши на уши. Но, поразмыслив, я от этой мысли отказался — какая ему выгода от вранья? Ведь смыться из-под надзора злопамятного старикана он не мог. А значит. я, вернувшись, найду его там же, где оставил — и накажу за такие шалости. При таком раскладе длинный рисковал слишком многое потерять. Например, зубы, а при особо удачном раскладе даже жизнь.
