Если бы Хоро сейчас глядела на него насмешливо, Лоуренс еще мог бы найти способ ей ответить. Но сейчас ответить ему было нечем — он ведь и вправду вел себя как ребенок, особенно когда Хоро ясно дала понять, что состязание ее не интересует, и взамен улыбнулась ему сверху вниз, словно великодушная старшая сестра.
Перед такой Хоро он был абсолютно беспомощен. Хуже того — она читала его мысли идеально, и Лоуренс прекрасно понимал, что скрыть их от нее он не сможет, даже если захочет.
— Твоя проблема… — Хоро соскочила на козлы и уселась рядом с Лоуренсом. Теперь она снова смотрела на него снизу вверх, как обычно. — Что ты все свои решения взвешиваешь на весах.
— …На весах?
— Мм. Куда они склонятся, кто получит преимущество. Такой настрой и приводит к неудачам… хотя для торговца это, возможно, и лучший подход.
Говоря эти слова, она одновременно тянула на себя одеяло, расстеленное на дне повозки, и наконец, шурша материей, уложила его себе на колени. Потом легонько хлопнула Лоуренса по руке (все еще сжимающей поводья) и продолжила:
— Сколько ты еще собираешься за них держаться?
— …Э? Сколько? Разве мы сейчас не отправимся обратно? — удивленно спросил он, совершенно не соображая, к чему она клонит. На лице Хоро тотчас появилось неверящее выражение.
— Ох уж… ты что, уже успел забыть, что я говорила? У тебя нет ни малейшей способности понимать, куда идет разговор.
Он вспомнил — да, она что-то такое говорила; но к чему она ведет сейчас? Как это все связано с тем, что он отпустит или не отпустит поводья? Может, она снова пытается заманить его в какую-то мудреную ловушку? Когда его мысли добрались до этого места, он вдруг понял.
— А!
— Ох уж, долго же ты соображал.
Лоуренс потерял дар речи. Если подумать — это было так очевидно. Все, что от него требовалось, — вспомнить разговор, который у него с Хоро был до того, как они заехали в лес. Что он тогда обещал сделать, если пробираться через лес будет чересчур тяжело?
— Ты это должен был сделать с самого начала, но тебе понадобилось лезть все дальше и дальше в болото. Тебя вовсе не мой ум загоняет в ловушки, а собственная глупость.
Хоро мягко потянула его руку на себя; Лоуренс дернулся, разжал кулаки и тут же сжал, но поводья уже выскользнули. Все было так очевидно — как же он этого не понимал?
— Теперь ты видишь? Чтобы меня порадовать, вовсе не нужно искать всякие лужайки.
Она распахнула одеяло и легким шуршащим движением накинула на Лоуренса. Его упрямое стремление добраться до лужайки тоже происходило из неспособности сделать вывод из предыдущего разговора. Что, по словам Хоро, ей нравилось делать во время поездки?
