От успеха миссии Эдуарда как «посла доброй воли» особенно много зависело в Южной Африке. Он должен был с помощью своей открытости и искренности смягчить ненависть буров к завоевателям. Ведь тогда, спустя двадцать с небольшим лет после окончания войны, тысячи тех, кто сражался за свободу своей страны против королевского дома, оставались еще живы. Англичане владеют искусством дружески располагать к себе тех, кого они победили, и после жестокостей англо-бурской войны подобное умение было просто необходимо. Принцу, настроенному в высшей степени миролюбиво, эта задача блистательно удалась: сердца буров смягчились.
Завоевывать симпатию к себе и, тем самым, к своей стране — здесь он был в своей стихии. Когда буры ехали верхом перед его автомобилем, он тоже потребовал коня и помчался с ними в облаке пыли. Один бурский вождь был до такой степени очарован вчерашним врагом, что просил принца Уэльского остаться с ними и стать президентом страны. Старый вождь племени басуто подошел к нему вплотную и внимательно посмотрел ему в глаза, словно желая удостовериться, что душа принца так же честна и открыта, как и его слова. Однажды, когда стояла изнуряющая жара, мэр какого-то города обращался к нему с нескончаемой речью, по окончании которой принц достал из кармана листок с ответом, протянул его мэру и сказал: «А это вы можете спокойно прочесть дома!» Когда же другой мэр, перепутав страницы своей речи, запнулся после слов: «Но мы приветствуем вас не только как сына его величества…», принц ему тихо подсказал: «Но и как человека!»
Он покорял людей, обращаясь к ним на их языке. Позже, в Буэнос-Айресе, где он произнес речь по-испански, принц Уэльский завоевал все сердца. Вряд ли поддается измерению в каких-либо единицах, насколько противники Англии сменили свое отношение к ней после визита принца, насколько в этом смысле были эффективны симпатия, которую он к себе вызывал, его улыбки, речи, повторяемые в течение недель, так же как трудно оценить влияние его визита на сумму выручки от экспорта. Те, кого можно считать экспертами в подобных делах, подтверждают высокую цену такого влияния.
Принц был человеком действия, что прежде всего проявлялось в многочисленных поездках. Впрочем, следует уточнить: это качество проявлялось, когда речь шла именно о практической деятельности, а не о делах, связанных с чувством. Он с удовольствием подшучивал над русскими пьесами, в которых три часа «говорят» о жизни, но ничего не делают, чтобы ее изменить. С коммерсантами из Сити он мог разговаривать вполне профессионально, на их собственном языке: «Торговля больше не является делом случая; она требует образования и способности умственной концентрации… Торговля, как и время, никого не ждут. Если мы упускаем возможность заключить сделку, она потеряна навсегда».
