Один из прибывших вместе с графом, слишком тугодумный, чтобы понять изменившиеся реалии, промямлил растерянно:
— Но ведь ее величество королева Ротильда…
Я развернул и посмотрел на него в упор.
— Вы говорите о моей жене?
Он открыл рот для ответа, посмотрел на меня и медленно закрыл. Кажется, и до него наконец-то дошло, что это Ротильда моя жена, а не я ее муж. И хотя в математике не один ли хрен, но в реальной жизни как бы очень даже не совсем.
Телохранители сдержанно улыбаются, простодушный Зигфрид расхохотался во весь голос.
Альбрехт покачал головой.
— Жестоко.
— Находите? — поинтересовался я.
— Старинные привилегии, — пробормотал он, — пользуются уважением. И почтением. Это же в память о заслугах предков!
— Заслуги предков принадлежат Отечеству, — сказал я высокопарно, — а не отдельным всяким нахлебникам… Ишь, прадед совершил подвиг, может быть, даже погиб, а дивиденды получает внук?
Он усмехнулся.
— Но род один…
— Каждый отвечает за себя, — отрезал я. — Так и в Писании сказано. Нечего жить заслугами предков! Никаких привилегий.
— Кроме тех, — сказал Зигфрид, — которые установит Ваше Величество.
Я кивком указал на него Альбрехту.
— Слышишь глас народа?
— Ваше Величество, — ответил Альбрехт с укором, — это само собой разумеется. Не стоило даже упоминать о такой очевидности!
Ротильда, вся в пышных и красных, как закатное небо, волосах, сидит в ночной сорочке на краю кровати и быстро просматривает бумаги. Услышав шорох откидываемого полога, вскинула голову, лицо осветилось такой искренней радостью, что я усомнился, будто в самом деле уже знаю пределы женских хитростей и притворства.
— Мой король, — проговорила она счастливо, — уж прости, надо было сперва одеться…
— Не так уж и надо, — великодушно сказал я. — Ты хороша даже в рубашке, которая все равно ничего не прячет.
— Ах, Ваше Величество!
— Ротильда, — сказал я серьезно. — Мне надо отлучиться по делам службы.
— Службы?
— Я служу королем, — напомнил я, — не забыла? Так что увидимся не совсем скоро… Ох, да не ликуй так уж откровенно, это же обидно.
Она вскрикнула:
— Ваше Величество! Какое ликование, я безумно огорчена!
— Вижу, — сказал я, — вся расцвела моментально.
— Ваше Величество, — запротестовала она, — я обижусь.
— Ладно, — сказал я и остановил ее жестом. — Слушай. У меня для тебя две новости. С какой начинать?
— С хорошей, — ответила она.
Я изумился.
— А кто сказал, что есть и хорошая?.. В общем, так. Я уезжаю, но присматривать за тобой буду. Ты из тех женщин, за которыми нужен глаз да глаз.
