Покончив с баранкой, Катрин принялась вытирать рот и мокрые глаза тыльной стороной ладони. Орельен, грустно улыбаясь, глядел на нее. Тогда Катрин бросилась к нему на шею и поцеловала в обе щеки. Отступив, она случайно взглянула вверх и увидела, что они стоят как раз под окном домика дорожного смотрителя и Амели Англар, вся бледная, пристально смотрит на них сквозь стекло. Катрин почувствовала вдруг жгучий стыд: значит, Амели все видела!
— Пошли отсюда, — сказала она Орельену.
— Хочешь, пойдем посмотрим, как пекут баранки?
— Пойдем.
Они двинулись вверх по улочке в город.
— Видела? — спросил Орельен, отойдя на несколько шагов от дома Англаров.
— Нет… А что?
— Когда мы уходили, дочка дорожного смотрителя…
— Ну?
— …послала нам вслед воздушный поцелуй…
Клочок неба, видневшийся в просвете между крышами, никогда не казался Катрин таким ослепительно синим. Они шли быстро и скоро вышли на Лиможскую улицу. Это была главная торговая улица Ла Ноайли, но здесь, в самом ее начале, примыкавшем к предместью, ютились лишь захудалые торговые заведения: темная и тесная бакалейная лавчонка, кабачок с некогда коричневым, наполовину облупившимся фасадом, жалкая скобяная лавка с полупустыми полками. В этом убогом окружении лавка булочника выгодно выделялась своими желтыми, свежевыкрашенными витринами и широкими полками, уставленными стройными рядами буханок и караваев. Шумная стайка детей толпилась у входа.
Орельен и Катрин с трудом протиснулись поближе к витрине.
— Влезай на мои сабо, — предложил Орельен, — так лучше будет видно.
Катрин проворно разулась и встала на его сабо.
«А я-то принимала его за дьявола!» — радостно удивлялась она про себя, чувствуя на своем затылке дыхание Орельена. Но скоро девочка забыла обо всем на свете, поглощенная необычным зрелищем, которое каждый четверг привлекало сюда ребятишек со всей Ла Ноайли. Сквозь стекло витрины, в глубине помещения, виден был сам булочник. Обнаженный до пояса, с обсыпанными мукой руками и волосатой грудью, он стоял у большого стола и раскатывал скалкой круглые кусочки теста. Раскатав тесто в лепешку, он вырезал в нем стаканом круглую дырку, ловко подцеплял шумовкой белые мягкие кольца и бросал их в кастрюлю с кипятком. Через минуту он так же ловко выхватывал эти кольца из воды и относил к небольшой печи, красная пасть которой на мгновение приоткрывалась, чтобы проглотить очередную порцию колец. Время от времени булочник прерывал свою работу и доставал из печи дюжину румяных баранок, которые тут же нанизывал на веревку.
