Катрин думала, что ее брат ответит, но Франсуа только посмотрел на черного человечка и ничего не сказал.
— Это владения… — снова начал незнакомец. Катрин не дала ему договорить.
— Да, — сказала она.
Человечек повернулся к девочке и заговорил с ней так, будто, кроме нее, во дворе никого не было.
— А могу ли я видеть господина Шаррона?
Катрин не поняла вопроса незнакомца и ничего не ответила. Черный человечек, казалось, был крайне озадачен, глядя на этих двух ребятишек, которые вдруг лишились дара речи.
— Шаррон, — повторил он еще раз на всякий случай, — господин Жан Шаррон, арендатор фермы Мези…
— Это наш отец, — ответил наконец Франсуа.
— Очень хорошо, — сказал человечек, кивая головой. Он снял с носа очки и снова надел их…
— Мне необходимо его увидеть.
— Он на поле, — ответил Франсуа.
— Ах так! — снова озадаченно воскликнул незнакомец. Помолчав, он добавил:
— Надо пойти и позвать его.
— Я не могу.
— Не можете?
— Я болен, — сказал Франсуа, указывая на свою вытянутую ногу.
Человечек забеспокоился:
— А девочка?
— Он хочет, чтобы ты сходила за отцом, — объяснил Катрин Франсуа.
Катрин вскочила с низенького стульчика, на котором сидела рядом с братом, и побежала через двор. Обернувшись, она увидела, что черный человечек уселся на ее место и, вытащив из кармана большой платок, утирает им потное лицо.
— Человечек в черном? Человечек в черном? — повторял отец, когда Катрин сообщила ему о незнакомце. — Человек в черном с очками на носу? Что это значит? А что говорит мать?
— Мама ничего не знает: она ушла с Клотильдой пасти коров, а мне велела сидеть с Франсуа.
Завидев отца с Катрин, человечек встал со стула, прикоснулся пальцами к краю шляпы и спросил:
— Шаррон Жан, арендатор господина Манёфа в Мези?
— Да, — ответил отец, снимая шапку.
— Нет, нет… Наденьте шляпу, прошу вас, — улыбнулся черный человечек.
Но отец, казалось, не слышал его. Человек в черном извлек из кармана сюртука сложенный вчетверо лист бумаги, развернул его и подал Жану Шаррону.
В верхнем левом углу Катрин заметила красивую голубую марку.
— От имени владельца фермы Мези, — сказал человечек.
— Спасибо.
— Не за что, — заверил посланец.
— Не угодно ли стаканчик сидра?
— Ни капли спиртного, ни капли спиртного, — замахал человечек своими короткими жирными ручками.
— Без церемоний! — настаивал отец.
— Без церемоний.
Он снова притронулся к полям своей шляпы.
— Желаю здравствовать!
— До свиданья, сударь.
Дети молча смотрели на происходящее.
— Попрощайтесь же с господином.
