Жандармы спешились. Навстречу им уже бежали мадемуазель Леони и мосье Поль. Служанка пригласила жандармов в дом, мосье Поль повел лошадей в конюшню. Беседа затянулась надолго; наконец оба блюстителя закона вышли из дому, чрезвычайно веселые и оживленные; один из них вытер ладонью усы. Их провожала мадемуазель Леони, расточая обоим самые обворожительные улыбки.
Мосье Поль вывел из конюшни лошадей. Жандармы галантно поклонились служанке и вскочили в седла.
На дороге показались Жан Шаррон и Марциал; они возвращались с поля.
Сопровождавший их Фелавени, увидев во дворе чужих людей на конях, залился яростным лаем. Отец прикрикнул на собаку, но Фелавени замолчал не сразу.
Мадемуазель Леони успела злобно заметить:
— Мерзкое животное, кидается на всех без разбору.
— О, знаете ли, мадемуазель, — усмехнулся один из жандармов, — мы не из пугливых!
Мадемуазель Леони проводила жандармов до самой дороги и указала путь к соседней ферме. Лошади пошли мелкой рысью. Служанка вернулась и, хотя Фелавени во дворе уже не было, опять прошипела, проходя мимо Шарронов:
— Мерзкое животное!
Мать рванулась было к ней, но отец удержал ее за руку. Служанка вошла в дом.
— Жан! — воскликнула мать. — Что же вы стоите? Бегите за жандармами, расскажите им про вчерашний вечер! Разоблачите этих негодяев, этих убийц!
Отец потер ладони о штаны, плечи его ссутулились.
— Не могу, — проговорил он глухо, — нельзя это…
Часа через полтора жандармы снова проехали мимо Мези, направляясь на сей раз в сторону Ла Ноайли. Один из них спрыгнул с коня, большими шагами пересек двор и вошел на хозяйскую половину. Он пробыл там всего минуту и тут же вышел обратно, прося барышню не утруждать себя. Стоя на крыльце, мадемуазель Леони и мосье Поль смотрели вслед отъезжающим и, когда те выехали на дорогу, дружески помахали им рукой на прощание.
Следствие по делу Мишело было прекращено. Дюшен, второй фермер господина Манёфа, показал, что Мишело в день ярмарки был совершенно пьян и еле держался на ногах; он убедился в этом, встретив Мишело незадолго до катастрофы.
— Вот вам, Жан, ваше хваленое правосудие, — горько усмехалась мать.
Через несколько дней, зачерпнув ведро воды из колодца, она обнаружила в нем навоз и мусор. Мать рассказала о случившемся отцу; тот прикрыл колодец мелкой проволочной сеткой, и нечистоты больше не попадались.
Слуги господина Манёфа привезли в Мези молодого волкодава и держали его весь день на привязи, несмотря на жалобный визг и вой. Вечером, когда пса спускали наконец с цепи, он был готов разорвать в клочья всех, кто попадется ему на глаза. Волкодав жестоко изгрыз Фелавени и едва не искусал Катрин, бросившуюся на выручку своего любимца.
