— Ты думаешь, их заставят заплатить что-нибудь семье Мишело?
— Кажется, у нас есть судьи и правосудие!
Уже стемнело, когда мосье Поль и мадемуазель Леони остановили на минутку экипаж у ворот Мези; они везли тело Мишело к нему домой. Служанка вошла в кухню к Шарронам, изобразила на своем постном лице любезную улыбку и попросила отца:
— Мосье Жан, будьте так добры подождать нас — не ложитесь спать. Нам с господином Манёфом необходимо поговорить с вами сегодня же вечером.
— Когда-то вы еще вернетесь от Мишело, — возразила мать, — а мужу завтра вставать чуть свет: работа не ждет!
— Для такого случая работа подождет! — отрезала мадемуазель Леони.
Любезная улыбка вмиг слетела с ее лица; она нервно кусала свои тонкие губы.
— Я подожду вас, — пообещал Жан Шаррон. Когда служанка вышла, он спросил:
— Чего они от меня хотят?
— Сама не понимаю, — ответила мать, — но это, безусловно, связано с несчастьем…
— Так я же ничего не видел! Ты окликнула меня, когда я поднимался из погреба с бутылкой сидра.
— Так вы им и скажите, — посоветовала мать. Никогда вечер не тянулся еще так долго. Дети легли спать, затаив тревогу и беспокойство. Огонь в очаге погас.
— Какой удачный был день, — вздыхал отец, — и вот вам, пожалуйста!
— Нам-то что, — печально отвечала мать. — А как подумаешь о бедной Мишелотте и ее восьми ребятах…
— Они получат хорошие деньги.
— Если они даже и получат, никакие деньги не заменят детям отца, а Мишелотте мужа. И неизвестно еще, получат ли…
— Есть же на свете справедливость… Мать пожимала плечами:
— Вы-то справедливы, Жан, а вот другие…
Скоро разговор прекратился, и они задремали, сидя на лавке. Лишь около полуночи раздался наконец стук в дверь. Вошла мадемуазель Леони.
— Ах, нам пришлось пробыть там дольше, чем мы предполагали, — протянула она, — но эта женщина, эти дети, которые кричали, цеплялись за нас… Да, печальный конец! — Она томно вздохнула. — Спасибо вам, мосье Жан, что дождались нас. Пойдемте! — И, обращаясь к матери, которая поднялась было с лавки: — О, знаете ли, мадам Шаррон, вам не стоит утруждать себя из-за того, что мы хотим сказать мосье Жану. Можете ложиться спать. Мы быстро договоримся с вашим супругом…
Она прошла впереди Жана Шаррона, миновала коридор и открыла дверь в столовую.
Господин Манёф сидел за столом в своем кресле на колесах. Мосье Поль, бледный, осунувшийся, застыл справа от него. На столе стояли бутылки с ликером и рюмки, искрившиеся в свете шести свечей, горевших в массивном серебряном канделябре.
