— Серое вещество! — воскликнул гость.
— Ну да, — отозвалась мисс Марпл. — А что вас так возбуждает?
— Это замечательные слова, мэм! Мозг человека, удивительную, сложнейшую, думающую машину так запросто назвать серым веществом! Вы не находите, какая мощная, точная метафора?
— О да! — отреагировал Ватсон на возбужденный голос молодого человека. — Это просто нечто эксклюзивное.
— Мисс Марпл! — вскричал Холмс. — Вырубите наконец этого дурака!
— Потрясающе! — сказал доктор. — Умопомрачительная логика.
Мисс Марпл быстро прошла в кабинет и, засунув руку глубоко под клетчатый плед, что-то резко дернула у Ватсона в паху. Кукла вздрогнула и замерла. Холмс, улучшив момент, коротко ущипнул девушку за ягодицу.
— И предупредите вашего приятеля, — проговорил он, — приятеля, который сидит там, в гостиной, который прибыл в Англию с континента, который носит тупоносые ботинки, пять дней назад отремонтированные в мастерской на Барби-стрит, который в детстве болел скарлатиной и свинкой, который и до сих пор иногда занимается онанизмом, у которого голова как нечищенное вареное яйцо, у которого дядя живет в Петербурге и никогда не оставит ему наследства, поскольку через пять лет его убьют большевики… Скажите ему, что… Впрочем… Все это не имеет значения…
С этими словами Холмс откинул голову на подушку и мгновенно уснул.
Мисс Марпл вернулась в гостиную, где сидел взволнованный и красный посетитель.
— Откуда он… Про скарлатину, про свинку?
— Ах, оставьте! Мистер Холмс всегда, знаете ли…
— И кто такие большевики, и за что они убьют моего дядю? Кстати, у меня вовсе нет никакого дяди.
— Вот и прекрасно. Значит, нам и не надо знать, кто такие большевики.
— Простите, мисс Марпл, а это преступление? Столь блестяще раскрытое на наших глазах…
— Такого преступления не было.
— Действительно! Его же просто не могло быть. Чудовищная жестокость, совершенно ничтожный мотив, плюс, как я понял, абсолютная вменяемость убийцы.
— Я бы сказала, что этого преступления еще не было. Видите ли, наряду с книгой воспоминаний, мистер Холмс пишет криминальную футурологию. Прогнозируя возможное развитие общества, проектирует и будущие преступления. К концу нашего века подобная мотивация и такая жестокость станут вполне возможными, если так считает мистер Холмс. Будьте спокойны, мы с вами до этого не доживем.
— Здесь есть одна ошибка и, по-моему, очень серьезная. Дело в том, что рыжая цветочница никак не могла продавать в течение месяца одни и те же цветы. Они бы просто завяли. И вообще… Мне что-то расхотелось погружаться с головой в эту кровь и грязь. Я передумал учиться на юриста, держать частное сыскное бюро. Лучше я тоже буду писателем, буду создавать замечательные детективные романы.
