Леопольд провел рукой по лбу.
— Стреляли не из моего револьвера. Баллистическая экспертиза это покажет.
— Но из вашего револьвера тоже недавно стреляли, и в патроннике пустая гильза.
— Этого я объяснить не могу. Последний раз я стрелял в тире, а потом перезарядил револьвер.
— Могла она вас так сильно ненавидеть, капитан, чтобы вас обвинили в ее убийстве? — спросил лейтенант Флетчер
— Могла. Я думаю, у нее было сильное психическое расстройство. Если в этом есть моя вина, если она повредилась умом в том числе и из-за меня, тогда, наверное, я заслуживаю того, что произошло со мной сейчас.
— Черта с два, — прорычал Флетчер. — Если вы говорите, что не стреляли, я вам верю. — Он прошелся по кабинету, повернулся к комиссару. — Как насчет того, чтобы провести парафиновый тест?
Комиссар покачал головой.
— Мы давно им не пользуемся. Ты знаешь, какой он ненадежный, Флетчер. У многих людей на руках могут оказаться нитраты или нитриты. Их источником может быть грязь, удобрения, фейерверки, даже моча. Возможно, человек перебирал бобы или горох. Или просто курит. Есть более новые тесты, выявляющие наличие бария и свинца, но у нас нет необходимых химикатов.
Леопольд кивнул. Комиссар прошел все ступени полицейской иерархии. Он получил свой пост не по протекции политиков, поэтому в управлении его уважали. Уважал и Леопольд.
— Давайте подождем результатов баллистической экспертизы, — предложил он. — Она докажет мою невиновность.
Они ждали. Через сорок пять минут в кабинете комиссара зазвонил телефон. Эксперт по баллистике доложил результаты экспертизы. Комиссар слушал внимательно, задал один, потом второй вопрос. Положил трубку и посмотрел на Леопольда.
— Выстрел произведен из вашего револьвера. Ошибки быть не может. Боюсь, мы должны предъявить вам обвинение в убийстве.
По завершении так хорошо знакомого ему порядка вынесения обвинения Леопольд, выходя из зала суда, увидел Теда Мура.
— У вас же начался медовый месяц, — удивился Леопольд.
— Викки и слышать не хочет об отъезде, пока я не повидаюсь с вами и не узнаю, не нужна ли моя помощь. Я, конечно, мало что знаю об уголовном праве, но, может, смог бы договориться о залоге.
— Об этом уже позаботились, — ответил Леопольд. — Большое жюри рассмотрит дело на следующей неделе.
— Я… я не знаю, что и сказать. Викки и я ужасно сожалеем, что все так вышло.
— Я тоже, — он уже собрался уйти, но добавил: — Счастливого вам медового месяца.
— Эту ночь мы проведем в городе, в отеле «Замок». Если я вам понадоблюсь, звоните.
