Берт, наконец, разобрал в этой какофонии собственные стенания и увидел мир своими глазами. А вот и Мегеналь. Девушка, улыбнувшись и смежив веки, отклонилась назад, словно подставляя тело ласковому солнцу. Уже даже не утруждая себя ласками, она устроила себе эдакий расслабляющий душ из вязких теплых капель, извергаемых мальчиком безо всякой посторонней помощи.
— Надо же, вы эяку... кончаете иначе. Как будто... — услышал Берт ее голос, который тут же уплыл куда-то и теперь слышался в отдалении, так что слов было не разобрать.
Спиной Шиаль Берт почувствовал мягкую, как подушки, грудь старшей служанки, а внутри себя — ее пальцы. Мальчик услышал, как издает долгий девичий стон, похожий на звук расстроенной скрипки. Кто бы мог подумать, что в эту худую грудную клетку вмещается столько воздуха.
Парню хотелось провести вечность в этой карусели из шестидесяти тел, упиваясь идеальными ощущениями. Это был бы лучший рай, чем мог вообразить себе любой святоша.
Однако, Берта крутило слишком быстро, его сознание не справлялось с нагрузкой, и все вокруг сливалось. Кажется, у него подкосились ноги, и мальчик упал. Или это был не он? Берт почувствовал, что соскальзывает куда-то.
«Нет, не отпускайте меня, я хочу остаться! Хоть ненадол...»
Это было одно из худших пробуждений в жизни Берта. Первым делом он понял, что теперь у него только одно тело, и в нем ему жутко не нравится. Голова неумолимо раскалывалась, туловище и конечности ломило, словно его били десятеро, а внизу живота... В общем, шевелиться было крайне нежелательно. Еле ворочая глазами, в которых все даже не двоилось, а троилось, Берт сообразил, что находится в какой-то небольшой светлой комнате. Послышался ритмичный стук. Мальчика осенило — он в поезде. Куда он едет?
Юноша понял, что на нем нет одежды, не считая казенного дорожного одеяла. Он полежал недолго с закрытыми глазами, все это время проклятый стук колес отдавался в голове пушечными выстрелами, и думать было невозможно.
Боже, когда уже наступит будущее с бесшумными летающими поездами?
Когда хотя бы зрение пришло в относительный порядок, подросток увидел напротив себя силуэт. Напрягшись, он узнал тетю Нээль, которая, как и в самом начале путешествия, читала книгу, подобрав под себя ноги. В стоявшем на столике пустом стакане с характерным подстаканником дребезжала чайная ложка. Берт возненавидел ее.
Он попытался задать старшей служанке вопрос, но в горле его вдруг обнаружилась самая засушливая в мире пустыня. Это географическое открытие юноша отметил жестоким кашлем.
