Мы закурили и с минуту молчали.
— Вот что, Жора, — начал я. — Чужих людей мы у себя не оставляем. Ты бывший предатель, пришел не из хорошего стада. На слово верить мы не можем, а поэтому приняли решение отправить тебя обратно в отряд к Мартыновскому…
— Как!? К Мартыновскому!? — с испугом и возмущением воскликнул Молин. — Нет, уж вы лучше расстреляйте меня, — дрогнувшим голосом сказал он.
Я видел, как от волнения заходила могучая Жоркина грудь. Немного помедлив, я спросил его:
— У тебя в отряде друзья остались?
— Да. Один есть. Вовкой звать.
— Сможешь связаться с ним?
Молин пожал плечами.
— Как же я могу это сделать?
— Письмо напиши ему.
— А кто передаст?
— Мы передадим.
В этот же день Жорка написал письмо следующего содержания:
«Здравствуй, дружище. Прими от меня горячий партизанский привет. Как видишь, я нашел свое настоящее место в кругу боевых друзей, которые защищают Советскую Родину. Меня встретили хорошо. Ребята дали мне новенький автомат, и я теперь буду драться против фашистов вместе с ними.
Вовка, если ты хочешь меня увидеть, скажи, куда прийти. Может быть, и ты перемахнешь сюда. Ответ передай через моего товарища. Жму лапу. Твой друг Жорка».
Разговор, который состоялся между мной и Молиным, был подготовлен заранее. Письмо также преследовало определенную цель: мы решили связаться с мартыновцами, чтобы потом нанести им смертельный удар. Наш специальный человек сумел передать письмо адресату и получить от него ответ.
«Дорогой Жорка! — писал тот. — Рад за тебя. После твоего побега мы никуда не выходим. Был большой скандал. Сам знаешь. Начальство разгневалось. Кое-кого сняли. А меня удивили — назначили на твое место командиром взвода. Насчет встречи — я с удовольствием. Твой человек скажет, где и когда. Будь здоров».
Встреча намечалась в деревне Гаспорово в девять часов вечера в субботу. Ответ был получен во вторник. За четыре дня до встречи наша бригада провела две крупные стычки с карательными отрядами. Вместе с нами бил врагов и Жорка Молин.
Наступила суббота. Всех интересовало предстоящее свидание со лжепартизаном. Каждый высказывал свое предположение. Немногие верили в честные намерения Жоркиного друга. Одни говорила, что его приятель придет туда со всем отрядом, чтобы накрыть нас; другие давали голову на отсечение, что деревня давно уже окружена предателями, которые ждут нашего прихода. Сам Молин клялся и уверял, что его товарищ не предатель.
— Ладно, ладно, увидим, — с недоверием говорили ребята.
