— Господи боже, — воскликнула изумленная Элис. — Это ты?
Ее слова были одновременно и криком радости, и упреком.
Линда осторожно протянула руки и сделала шаг вперед. Элис вцепилась в нее, подумав, что следовало бы захлопнуть перед носом Линды дверь, но она знала, что сделать такое не сможет.
— Ах, мама, — всхлипнула Линда. — Прости меня, прости.
Немного опомнившись, Элис отодвинулась и посмотрела на свою девочку, которая выросла и превратилась во взрослую женщину.
— Где ты была? — сердито спросила Элис, словно Линда все еще была подростком и вернулась с прогулки на час позже назначенного времени.
Линда вытерла слезы и поневоле рассмеялась.
— Ах, мама, это долгая история. Можно мне войти?
Элис беспомощно кивнула, не замечая, что по ее лицу тоже текут слезы. Тогда Линда взяла чемодан и вошла в прихожую.
— Я все тебе расскажу.
Она осмотрелась по сторонам, вздохнула.
— Новые шторы. Красивые. И ковер другой.
Мать и дочь снова обнялись, и Элис опять отстранила ее.
— Линда Эмери, мне следовало бы нахлестать тебя по физиономии. За столько лет ни одной весточки. Как ты могла?
— Мама, поверь мне, у меня были для этого веские причины.
Элис покачала головой:
— Даже слышать не хочу. Никаких оправданий быть не может. Ты не представляешь, как мы страдали!
— Я знаю, мама. Прости меня.
Элис снова покачала головой и горько заплакала. Линда обняла ее за плечи и усадила в кресло.
— Я все понимаю, — печально произнесла молодая женщина. — Какое счастье видеть тебя снова! Ты, мама, совсем не изменилась.
— Нет, я выгляжу ужасно, — всхлипнула Элис. — Более кошмарного года в моей жизни не было. Если не считать, конечно, того года, когда ты исчезла.
— Да, я знаю про папу. Я была просто сражена.
— Еще бы. А откуда ты узнала?
— Я подписываюсь на бейландскую газету. Не на свое имя, разумеется.
— Но почему? Почему ты ни разу даже не позвонила?
— Я считала, что так будет лучше.
— Лучше? — вскричала Элис. — Это в каком же смысле? Ты оставила нас висеть между небом и землей. Для нас это было непрекращающейся пыткой. Твой бедный отец так и не оправился от удара.
Линда отвернулась и стала смотреть в окно, словно погрузившись мыслями в прошлое.
— Я отлично понимаю, что ты на меня очень сердита, — сказала она.
— Ну что ж, спасибо и на этом, — вспыхнула Элис. — Я до такой степени сердита, что у меня все мысли в голове перемешались.
Словно не расслышав этих слов, Линда медленно обошла знакомые комнаты, трогая пальцами мебель и памятные с детства вещи. В дверях столовой она остановилась.
