В окошке мелькали банановые рощи, и было ясно видно, как большие зеленые листья шевелятся от ветра. Потом потянулись кукурузные поля. То тут, то там, склонившись к земле, работали женщины: они пололи сорняки, давая всходам кукурузы свободу. Молодой человек с удивлением думал: как ни тесно этим банановым деревьям на небольшом участке, а все-таки они растут. И всходы кукурузы тянутся кверху, как бы ни старались их заглушить прожорливые сорняки. И старые женщины не перестают трудиться, чтобы заработать себе на жизнь. Непрестанная борьба за существование идет давно, все годы его сознательной жизни, только раньше он этого не замечал. Не замечал, пока сам не включился в борьбу. Так вот она, реальная жизнь. Такая мучительно реальная.
Шум мотора уже не докучал ему — голова его была теперь занята этой новой мыслью.
Старый автобус дотащился до центра деревни и стал, накренившись на один бок. Шофер снял фуражку, вытер лоб и с облегчением вздохнул. Слава богу, пронесло и на этот раз. Несмотря ни на что. Пассажиры, выскакивая из автобуса, уже покрикивали на кондукторов, занятых выгрузкой багажа. Некоторых пришли встречать родственники. Рукопожатия, оживленные разговоры. Люди зашумели, как на базаре.
Парень задержался в автобусе, сердце у него бешено колотилось, по лицу стекал пот. Спазма сжала желудок, и трудно было дышать. «Надо вылезать и идти домой», — твердил он себе, хотя все его нутро противилось этому. Когда он, голодный, больной и одинокий, был в городе, возвращение домой казалось легким делом. Мысль о поездке к родным не предвещала ничего худого. А сейчас? Сейчас она представлялась ему ужаснейшим кошмаром. Да и как он покажется им на глаза после стольких лет мытарств? С чем он к ним придет, кроме горестных складок на лице — следов страданий и лишений?
Медленно, с большим трудом он встал на ноги и размял вялые мышцы. Оглядел на себе рваную одежду и провел рукой по бритой голове. Потом, прихрамывая немного на правую ногу, вылез из автобуса. Близился вечер. На улице было холодно. Большинство сельчан, приехавших с ним в автобусе, разошлись по домам, остались только те, кто не успел разобраться со своим багажом. Молодой человек прошел мимо них. Биение сердца все еще болью отдавалось в груди, желудок так сильно сжимало, что парень согнулся почти вдвое. Пот застилал глаза, но ему было все равно. Главное — не привлечь к себе чьего-нибудь внимания. Противнее всего сейчас были бы всякие расспросы. Тут его окликнула старуха:
