– Как появятся – тормознем, – сухо сказал Сиволапов и с еле уловимой ехидцей добавил: – Вы, часом, не в ГАИ перевелись, товарищ полковник?
– Нет, я у себя на месте, – отрезал Гуров и тут же спросил: – А ты всегда в этом районе работаешь?
– Практически, – Сиволапов опять был лаконичен.
– Тогда у меня вопрос: что же ты делал вчера вечером в том переулке? – спросил Гуров. – Совсем ведь не твоя грядка!
Лейтенант задумался. В глаза Гурову он по-прежнему не смотрел, и было трудно понять, что за чувства он сейчас испытывает.
– Не хотелось переходить на официальный тон, – сказал Гуров. – Да, видно, придется. Ты, Игорь Владимирович, пойми – твой диспетчер ведь правильно про меня сказал – я человек очень ответственный. И если приехал к тебе сюда, то не для того, чтобы на твою выправку полюбоваться. Я пустяками не занимаюсь. У меня особо важные преступления. Вот так-то! А теперь пора, наверное, вспомнить, что я тебе вопрос задал…
Сиволапов сморщился, как от сильной зубной боли, и страдальческим взглядом посмотрел на Гурова.
– Товарищ полковник! – неожиданно жалобным тоном пробормотал он. – Так я же… Слово офицера… Больше не повторится!..
– Не понял! – повысил голос Гуров. – Что за лепет? Раз офицер, так и держись по-офицерски! Не размазывай кашу по тарелке!
Сиволапов, казалось, испытывает невыносимые муки – он переминался с ноги на ногу, кусал губы и шнырял по сторонам взглядом. Наконец он с усилием заставил себя выдавить:
– Виноват, товарищ полковник, хотите казните, хотите милуйте!.. Был грех – подработать захотелось. Знаете ведь, как про нас говорят: мастера машинного доения, мол… Вот, значит, и доим, где повезет… Но больше этого не повторится, даю слово офицера!
– Что это ты офицерским словом без нужды разбрасываешься? – недовольно сказал Гуров. – Слушать тебя стыдно! От того, что ты погоны на плечи повесил, ты еще офицером не стал, запомни!
Сиволапов молчал, опустив голову. Гуров некоторое время пристально рассматривал его, а потом вдруг сказал:
– Ладно, за твои грехи пусть с тебя начальство взыскивает. Ты мне вот что скажи – ты вчерашнее нападение видел? Или слышал хотя бы?
Сиволапов посмотрел исподлобья, облизнул пересохшие губы и спросил:
– Какое нападение, товарищ полковник?
– Ну, считай, как раз в том дворе, въезд в который я так неосмотрительно перегородил, – сказал Гуров, глядя Сиволапову в глаза. – Минут через десять после нашего разговора.
Лейтенант пожал плечами и, пожалуй, чересчур равнодушно ответил:
