Станислав не собирался отказываться от своих предположений. Слабые места в его версии, естественно, существовали. Но не проверить ее было бы преступной халатностью. И обижал Крячко совсем не отказ Гурова поверить в причастность охраны к убийству банкира. Больше всего Станислав злился на тот тон, каким сыщик разговаривал с ним.
Крячко понимал, что Гуров так резко осадил его не из личной неприязни и не оттого, что считал себя умнее всех. Просто Гуров нигде и никогда не умел выбирать выражения и тон, с каким эти выражения произносятся. Сыщик поступал так, как считал нужным, совершенно не обращая внимания на эмоции окружающих. И это было чертой его характера, избавиться от которой в возрасте Гурова уже было невозможно. Да сыщик и не стремился к этому.
Станислав никак не мог привыкнуть к такой манере общения друга. Не мог, поэтому всегда поначалу обижался. Но затем, тихо перекипев внутри, выбрасывал грубые и резковатые слова Гурова из головы. Вот и в этот раз, усаживаясь в машину, Крячко пробормотал:
– Горбатого только могила исправит! – И повернул ключ зажигания.
Вчера, несмотря на то что у подъезда, где произошло убийство, столпилось огромное количество зевак, среди них не нашлось ни одного человека без физических недостатков. А точнее, все они вместе с соседями Горохова по подъезду оказались слепоглухонемыми. Поскольку ничего и никого за полдня в подъезде не видели и не слышали ни звука. И сказать Станиславу ничего не могли.
Крячко уже давно привык к такой реакции обывателей. Обычно, когда на месте происшествия оказывается много народу, поиск свидетелей происходит по двум расхожим вариантам. Либо оказывается, что никто и ничего не знает. Либо каждый из очевидцев видит что-то совершенно свое, отличное от всего сказанного остальными.
В первом случае люди или боятся что-то говорить, опасаясь возможной расправы, или преступники оказываются настолько профессиональными, что почти не оставляют за собой следов.
Второй вариант является следствием нервного перевозбуждения людей. Часть из очевидцев под воздействием стресса совершенно непроизвольно начинают придумывать детали происшедшего, преувеличивая свою роль. А остальные просто гонятся за славой и начинают добавлять в свой рассказ вымышленные детали, стремясь оказаться в центре внимания окружающих.
Станислав не первый раз сталкивался с подобной ситуацией. Найти истину и в первом и во втором варианте поведения очевидцев всегда было непросто. Но поставить в тупик такое положение вещей могло лишь зеленого практиканта. У Крячко хватало и опыта и знаний, чтобы суметь найти нужного человека.
