Копия взглянула ласковей.
— Не могу согласиться с твоими обвинениями, но твое горе не радует меня… моего оригинала.
— Я не говорил, что у меня горе. Странно, но я ощущаю покой. Зачем Йанош вас прислал? Почему вы согласились ко мне прийти? — Копия потянулась к Олми. Ее ладонь прошла сквозь его плечо, и тут же она извинилась за подобное нарушение этикета.
— Ради тебя самого и ради моего оригинала — прошу тебя, переговори хотя бы с нашими сотрудниками. Председательствующему министру необходимо твое участие в экспедиции. — Она собралась с духом и продолжила: — В «Редуте» проблемы.
Услышать это название было для него потрясением. Разговор внезапно сделался более чем рискованным. Олми покачал головой:
— Я отказываюсь признавать, что мне известно о существовании какого-либо «Редута».
— Ты знаешь больше, чем я. Меня уверили в том, что все это правда. Управление по обороне сообщила Управлению по обеспечению Пути, что теперь мы все под угрозой.
— Мне бы не хотелось продолжать этот разговор в общественном месте.
Копию, кажется, ободрили его слова, и изображение придвинулось поближе.
— Здесь тихо и пусто. Никто нас не слышит. Олми уставился на высокий стеклянный потолок.
— За нами не наблюдают, — продолжала настаивать копия. — Узел и Управление по обороне уверены, что к тому участку Пути приближаются ярты. Мне сказали, что если они его возьмут и получат контроль над «Редутом», вся «Пушинка» может обратиться в пепел, а Путь сгорит, как обрывок бечевки. Мой оригинал напуган. И я, какая сейчас есть, тоже напугана. Олми, тебя это хоть в малейшей степени беспокоит?
Олми обвел взглядом ряды урн… Столетия истории «Пушинки», забытые воспоминания — все это должно было теперь обратиться в несколько щепоток пепла, а может, и того не останется.
— Йанош уверен, что ты сможешь помочь. — В голосе копии звенели эмоции. — Перед тобой возможность объединить живых и найти место для себя самого.
— А вам-то что? Вашему оригиналу?
— Мой оригинал по-прежнему считает тебя героем. Я по-прежнему надеюсь, что сумею послужить Шестиединому так же, как ты.
— Лучше берите пример с кого-нибудь живого, — криво усмехнулся Олми. — Я тут чужой. Я заржавел.
— Неправда. Тебе сделали новое тело. Ты молод и силен, к тому же у тебя богатый опыт… — Кажется, она хотела сказать что-то еще, но не решилась.
Изображение дернулось и вдруг погасло. Звук тоже пропал, и Олми услышал лишь обрывок фразы:
— Йанош говорит, что никогда не терял веры в тебя…
