— Там, за дверью, тепло и светло. Пойдем. Еще несколько минут, и все. Я на нее наткнулся, когда искал ресурсы по проекту восстановления прежней численности населения Пуха Чертополоха, — сообщил Map Келлен. — Рутинная возня, чтобы скоротать непомерный досуг. Это местечко вымарали на всех картах, а на одной забыли.
Они достигли широкой полукруглой арки ворот. Механический голос с древними интонациями — во всяком случае, такими же, как у старинных говорящих машин Александрии, — потребовал идентификационные коды.
Map Келлен назвал несколько чисел и приложил ладонь к панели идентификатора возле полупрозрачной створки двери.
— Я ее запрограммировал на свои отпечатки, — пояснил он.
Створки обрели полную прозрачность и медленно разъехались. Впереди ожидал полумрак совершенно пустого зала с голыми стенами. Map Келлен поманил Ольми за собой и провел его через зал, а затем по коридору в маленькую комнату. Как только Ольми остановился рядом с ним, Map Келлен ткнул указательным пальцем в пол.
— Вниз, пожалуйста.
Пол исчез. Комната оказалась шахтой лифта. Они падали в темноту, быстро и без ощущений, и замечали лишь тонкие красные светящиеся черточки, делившие путь на какие-то отрезки. Это продолжалось несколько минут.
О туннелях, уходящих в глубь астероида более чем на два километра, Ольми не слышал ни разу. А сейчас они преодолели это расстояние по меньшей мере дважды.
— Все интереснее, правда? — спросил Map Келлен. — Тайна спрятана очень глубоко и надежно. Что бы это могло значить, а?
— Насколько глубоко?
— Шесть километров, — ответил Map Келлен. — На нижних ярусах — автономная энергосистема. Счетчики в Зале ее уловить не способны.
Навстречу двигался белый квадрат, чтобы стать полом. Отворилась дверь, и Map Келлен повел спутника вниз по короткому коридору, в тускло освещенную комнату.
— Это терминал памяти. — Map Келлен опустился на металлический стул с изогнутыми ножками возле неприметной стальной панели, вмурованной в стену. — Мы с ним поиграли немножко, и я нашел кое-что довольно жуткое.
Он коснулся панели, и в двух местах появились круглые пятнышки тусклого сияния.
— Пропуск, общий ключ-код. Я — Дэвина Тоур Инджель.
Вероятно, это имя принадлежало женщине — предку Айлин Тоур Инджель, бывшего председательствующего министра Бесконечного Гекзамона. Map Келлен с видом бывалого программиста работал за клавиатурой.
— Это было непросто. Охранные ловушки отключились, но в памяти остались системы проверки допусков. Да, очень осторожные ребята, эти таинственные политики, засекретившие вход.
