В ту поездку они не навестили софе[8] — она хворала. Поговаривали, что она при смерти, но через два месяца все обошлось. Маленькая Рита не приняла этого близко к сердцу, она почти ничего не знала о бабушке, да и видела ее всего один раз, в младенческие пять лет.
В девятое лето бабушка позвала ее на Родос — погостить перед началом занятий. Анахоретку-софе многие почитали как богиню, чему немало способствовали ее таинственное появление в Ойкумене и богатая легендарными событиями жизнь. Рита не знала, как относиться к ней, — слова отца и матери кое в чем удивительно расходились с мнением линдосцев.
Низкий каменный дом в позднеперсидском стиле — четыре комнаты и студия, лепные украшения из гипса — стоял на скалистом мысу недалеко от Великой гавани, венчая собой невысокий обрыв, С тропинки, что пересекала огород, Рита смогла заглянуть за кирпичную стену древней крепости Камибсес, стоявшей у края мола но ту сторону гавани, как гигантская каменная чаша. В сотне локтей за крепостью застыл на страже безрукий исполин колосс, и массивный постамент из кирпича и камня, окруженный водой, прибавлял ему величия и достоинства.
— Она ведьма? — тихо спросила Рита отца у парадного входа.
— Тсс! — ее мать Береника поспешила прижать к губам Риты палец.
— Она не ведьма, — улыбнулся Рамон. — Она моя мать.
Вот бы дверь отворил слуга, подумала Рита. Но софе не держала слуг. Улыбаясь, Патрикия Васкайза сама вышла на крыльцо — смуглокожая, беловолосая, сухая, как жердь, с умнющими глазами в глубоких впадинах, иссеченных сонмом морщин. Даже среди лета над холмом носился прохладный ветер, и Патрикия ходила в черном платье до пят.
Береника не двигалась, склонив голову и прижав руки к бокам. Маминого благоговения Рита не понимала: конечно, софе старая и костлявая, но не страшная. Пока, во всяком случае. Девочка взглянула на Рамона, и тот кивнул с ободряющей улыбкой.
— Будем завтракать. — Голос Патрикии звучал хрипловато и густо, почти по-мужски.
Она медленно направилась в кухню, точно отмеряя каждый шаг; подошвы сандалий шаркали по неровному камню пола. Руки дотронулись до стула, будто приветствуя старого друга, затем постучали по ободу древнего железного таза и наконец погладили край побелевшего от времени стола, уставленного блюдами с фруктами и сыром.
— Когда сын с невесткой уедут… Они, конечно, люди хорошие, но при них нам с тобой по душам не поговорить.
Встретив ее пронизывающий взгляд, Рита не удержалась и кивнула с заговорщицким видом.
