20 мая. Заболел кок. Его внезапный приступ психологического расстройства удивил всю команду. Сейчас он находиться в лазарете под пристальным наблюдением нашего медика. Посетив кока, я пришел к мнению многих — наш кок сошел с ума. Поначалу он начал готовить пересоленную пищу, добавлял разных специй так, что есть его стряпню никто не мог. Его выходки терпели сквозь зубы. Несколько матросов намерились побить наглого кока за то, что он им подложил в суп пару червяков и сгнивший труп крысы. Капитан назначил расследование этого инцидента. К удивлению многих, на судне в трюме были найдены лишь восемь мертвых крыс. Что их убило? Функцию кока на себя взял один из матросов, который на все издевательства прежнего кока относился весьма лояльно к своему предшественнику.
22 мая. Почти все подготовительные работы к погружению практически закончены. Трофимов выполнил обещание и отремонтировал робота. С трепетом жду назначения новой даты погружения. Коку стало лучше, причем настолько, что, по словам врача Устинова, он может приступить к своим обязанностям. Некоторые из членов команды побаиваются, что кок вернется не только к обязанностям, но и к злобным жестоким шуткам. Я побывал у нашего врача. Он проверил мое физическое состояние здоровья. Я был полностью здоров и мог приступить к погружению. Вечером нас охватила паника. Алехин, которого выписали из лазарета, и разрешили приступить к обязанностям кока, вновь начал вести себя странно. Он в ужасе хватался за голову, кидался на стены, падал, стонал, временами жутко кричал от головной боли. Устинов дал ему несколько таблеток от головной боли. Это мало помогло. Он добавил успокоительное, возбужденному, и, казалось, напуганному чем-то, коку. После приема четырех таблеток снотворного, Алехина все же начало клонить в сон и он задремал. За его прерывистым и громогласным храпом следило пол команды. С наступлением сумерек все довольные разошлись по каютам. Небо заволокло черными тучами. Звезды и луна скрылись из виду, укрывшись черным одеялом лохматых туч. Я не видел молний, но неожиданно без единого грома, нахлынул на наше научное судно поток огромных, казалось не имеющих конца, прохладных струй воды. Дождь лил ровным потоком, словно из гигантского сита. Это внезапное поведение погоды немного огорчило меня и внесло скрытую неясность и смутность в начало моего завтрашнего погружения. Предвкушающая ранняя радость сменилась на сомнения в моем завтрашнем погружения. Ведь, при плохой погоде опустить батискаф на поверхность океана будет довольно сложно, если учитывать нынешний поток дождя и возможное буйство природы завтра. Наш радист обещал по прогнозу на завтра солнечную летнюю погоду. Он вдохновил меня, и я слегка успокоился, хотя уходя от него, я увидел в его глазах, что он чем-то встревожен.
