— Прошу прощения, но здесь мы задаем вопросы, — проворчал Монсен. — Господин Крон, вы оптовик по аптечным товарам, не правда ли?
— Да.
— Вам, вероятно, известно действие скополамина?
— Конечно. Я знаю свое дело.
Полицейский вновь угрожающе перегнулся вперед.
— Вы, вероятно, и были поставщиком этого вещества?
— В аптеки города Осло, да. Что вы хотите этим сказать? В моей деятельности нет ничего противоправного. Скополамин — общепризнанный лекарственный препарат. Департамент медицины…
— Спасибо, нам это известно.
Монсен перешел к следующему щекотливому вопросу. Крона видели внизу у дороги в 11.40. Телефонная будка находится совсем рядом, но он позвонил фру Хаген лишь через десять минут после того, как исчез на глазах у Моллерюда. Почему для этого потребовалось так много времени? Оптовик подтвердил свои предыдущие показания: он не сразу смог найти будку, она находилась в стороне от дороги, и сначала он заплутался. Записная книжка Монсена пополнилась еще одной записью: «К. мог залезть в дом, убить Хагена, а затем побежать к телефонной будке».
Вангли поставил заключительную точку в допросе:
— Осмелюсь спросить, были ли вы в ванной комнате в течение вечера?
— Надо подумать… — Крон манерно выставил свою холеную руку. — Да, был. Около девяти часов, мыл в ванной руки.
Когда последний свидетель ушел, Вангли подмигнул коллеге:
— Еще одно умывание рук. Обязательно занеси это в свой протокол.
Монсен перелистал весь исписанный блокнот.
— Так, так… Все четверо могли взять ядовитое вещество в ванной. Ни у кого из них нет безупречного алиби, и у каждого есть вполне определенный мотив для убийства. Возьмем жену: классический мотив, связанный со страхованием жизни. Моллерюд оказался в лапах наркоакулы: мотив — месть. У Гюндерсена и Крона Хаген отобрал большие денежные суммы. Все трое мужчин хорошо знали, какую сумму положил в свой бумажник победитель вечера. Он обобрал их на 26 000. Мотив — ограбление.
— Но мог ли кто-нибудь из четверых сделать это? — вставил Вангли. — Все ли имели возможность всыпать яд в бокал Хагена?
— Пока не знаю. — Монсен перевернул еще один листок блокнота. — Жена могла сделать это когда угодно: после ухода гостей или пока муж спал. Гюндерсен — когда вошел в комнату, чтобы развесить пальто для сушки. Моллерюд — еще до ухода… Вот здесь у меня запись. После ухода Крона Гюндерсен и Хаген некоторое время стояли и беседовали у открытого окна: хозяин поставил свой бокал на игральный стол. Они не видели, чем занимался Моллерюд за их спиной. Он мог…
