— У меня сегодня день рождения, — сообщила она. — Утром в кровати я съела именинный торт и задула свечки. Фридерилк, мой милый Фридерик так заботится обо мне. — Она положила голову на плечо пожилому господину. — Если через несколько лет, — Беба выпила залпом бокал шампанского, — свечи перестанут помещаться на тортике от Fouquet, я предпочту этим свечкам одну, погребальную.
— Мы подгоняем жизнь шпорами времени, — импровизировал Вольфганг. — Никогда не приручить времени, этого вечного зверя с когтями, что бросается тебе в лицо, выцарапывая морщины все глубже.
Последние слова заглушил звон рюмок, кашель Джонатана. Беба, как в трансе, прикоснулась к своей гладкой, напудренной щеке.
— Вам не кажется, господа, — пожилой франт обернулся к Вольфгангу, — что жизнь слишком коротка, чтобы писать стихи?
— А тем более для того, чтобы их читать, — закончил Гиги, пиная под столом поэта в лодыжку.
— Оставьте малыша в покое. — Черная перчатка Бебы ползла между рюмками к пальцам студента, сжимавшим карандаш. — Сколько, милый, тебе лет? — Беба успокаивающе погладила руку Вольфганга.
— Двадцать два.
— Психически тебе где-то… — Беба вгляделась в Вольфганга, — двадцать девять. То есть ты на семь лет старше самого себя. Когда через двадцать лет тебе будет столько же, сколько мне, ты все равно будешь на семь лет меня старше, — обрадовалась она и захлопала перчатками.
Свет потух, в глубине зала засветилась сцена с конферансье, поздравляющим Бебу.
— Господа, сегодня празднует свой день рождения наша звезда, Беба Мазеппо!
Грянули овации, оркестр заиграл Happy birthday, Бебу внесли на сцену.
— Желаем тебе, чтобы твои мечты исполнились. За те незабываемые мгновения, которые ты даришь нам каждый вечер своим искусством, позволь от имени гостей Кабаре преподнести тебе вот этот пустячок. — Растроганный конферансье вынул спрятанного за спиной плюшевого кенгуру. Беба поцеловала игрушку и прижала к себе.
— Беба, Беба, — скандировали, аплодируя, толпящиеся у сцены американцы.
— Надеюсь, — шепнул в микрофон конферансье, — ваши руки способны не только хлопать. — Он указал на пустую корзину из-под цветов.
Вскоре зрители наполнили ее банкнотами. Беба сошла со сцены, помахивая корзинкой и прижимая к себе кенгуру.
— Мне хочется спать, отвези меня домой, — попросила она Фридерика, готового исполнить любое ее желание.
— Наша спящая курвавица, — прошипела следящая за Гиги Лейла, наблюдая триумфальный выход артистки, сопровождаемой почитателями.
