Метафизическое кабаре | страница 60
*
*В африканском ресторане на севере Парижа — несколько маленьких столиков и бесконечное количество приставляемых к ним стульев. Чернокожий хозяин заведения, нервно поправляющий зеркальные очки, сползающие со вспотевшего носа, напоминает сержанта наемников, руководящего акцией десанта: ежеминутно отвечает на телефонные звонки, спокойно обозревая переполненный зальчик размером с небольшую прихожую: «У нас еще есть места, приезжайте».
Плотно закрытые двери и окна придают атмосфере типично африканский характер: жара, влажность, удушливые ароматы жира, плывущие из кухни. Хозяин, вместо того чтобы открыть окно и впустить глоток бодрящего апрельского воздуха, уставляет столики все новыми вентиляторами. На раскаленной батарее самый большой из них распыляет сухой смердящий жар. Между столиками протискивается музыкант-африканец, похлопывая по разрисованной тыкве. В помрачении музыкального транса наклоняется над тарелками клиентов, что-то мелодично бормочет. Гиги, пытаясь представить себе формы огромной африканской рыбы, выплывающей брюхом из бурого соуса, использовал ее для композиции, запечатленной в блокноте:
Музыкант наклонился над Вольфгангом:
— Бурумба банго хохо, манго бум.
Немец, прежде чем бросить в тыкву пятифранковик, попросил перевести слова меланхоличной песни.
— Кальмары, запеченные с рисом, горошек с рыбой бумба, пиво и компот из манго, — улыбнулся негр. — Господин за тем столиком ест баранину, — запел он, похлопывая тыкву.
— Поэзия конкретного, — подвел итог выступления музыканта Гиги.
Вольфганг был раздосадован.
— Я думал, он исполняет негритянские саги, или что-нибудь об африканских демонах.
— Хочешь увидеть африканское искусство, демонов и так далее — ступай в музей Пикассо. Он был последним негром XX века. Ну, ешь скорее свою бумбу, и побежали. Еще четверть часа — и меня хватит удар. Только не плюйся костями, везде тарелки, кто-нибудь может твоими костями подавиться.
Вольфганг благовоспитанно скрестил нож и вилку.
— Я не плююсь, — произнес он с достоинством.
— Плюешься-плюешься. — Гиги расплачивался с официантом в колониальном шлеме. — Я видел тебя вчера в баре напротив Кабаре, ты плевал в кофе милой девушке.
— Я не плевал, — защищался Вольфганг. — Я сдавал на анализ слюну своей сестре. Она врач, приехала вчера на несколько дней из Бонна. Считает, что у меня наследственная склонность к диабету. Велела плюнуть в несладкий кофе, а потом выпила его, органолептически проанализировав содержание там глюкозы.
