— Ерунда! Все было по моей вине. И потом — не могу я уехать от моря. Я же родился на море.
Он замолчал. Ася сорвала веточку самшита и стала машинально обрывать жестковатые листочки. Он, видимо, ждал, что она о чем-то его спросит, но она не спросила, и он заговорил.
— А вообще-то обленился. Не для кого стараться.
— Учиться не тянет?
— У меня нет аттестата. А садиться в двадцать шесть лет за парту…
— Стыдно!
— Если вы хотите меня перевоспитывать, боюсь, что из этого ничего не получится. — Он помолчал, а потом, видимо, несколько уязвленный, сказал: — Я не считаю, что позорно быть простым работягой.
— Я не говорила, что позорно. Если человеку по силам делать больше — он должен это делать.
— А сами-то вы следуете этому правилу?
Костя встал и, отойдя от скамейки, прислонился к дереву. Чиркнула спичка.
— Ну, я все о себе и о себе. Расскажите вы что-нибудь. Если доверяете.
Ася молчала.
— Если не хотите, не надо. — Огонек папиросы прыгнул вверх.
— Я… У меня был муж… Ну, а потом… Мы разошлись. Но я все равно его… люблю. — Она умолкла.
— Кажется, я совсем вас заморозил. Пойдемте.
Солнце заливало веранду. На столе под салфеткой стоял завтрак. Ничего себе — одиннадцатый час. Ася поднялась, натянула халатик. Подумав, открыла шифоньер. Вот спасибо Александре Ивановне. Позаботилась. Ася надела ситцевое платье. Широковато немного. Не важно. Затянем потуже ремешок. Как это у Светлова? «Наши девушки, ремешком подпоясывая шинели…» Они-то — эти девушки, что «на высоких кострах горели», — не покорялись обстоятельствам.
Ася прошла по веранде и вдруг поймала себя на том, что насвистывает. Свистеть ее научили мальчишки еще в детском доме.
«Интересно, видно ли отсюда скамейку, где мы сидели ночью?» — подумала она и подошла к перилам. Скамейку скрывал куст шиповника.
В ров она старалась не смотреть.
День обещает быть нестерпимо жарким. Нужно задернуть тент. Ох, как она всем завидует. Пойти бы к морю. Вон самшитовая дорожка. По ней Анна Георгиевна уходит к себе домой.
Дорожка, прорываясь через заросли самшита, сбегает, как ручей в реку, — к руслу широкой тропы, по одну сторону которой — высокая каменная стена, сплошь покрытая розами.
Пестрые платья женщин и яркие пятна зонтиков.
Еще не понимая, что случилось, Ася почувствовала: сердце заколотилось, где-то в горле. Чтобы не упасть, схватилась рукой за тент.
Толпа дрогнула, слилась в сплошную безликую массу.
Ася зажмурилась, открыла глаза и отчетливо увидела Юрия. Он шел поодаль от всех, держа за руку какую-то девушку. Черные очки мешали увидеть его глаза.
