Жизнь Нины Камышиной. По ту сторону рва | страница 57



Анна долго выслушивала и выстукивала его, поражаясь, чем дышит этот человек, Казалось, каждая клеточка организма изжила себя.

— Такую старую развалину, как я… трудно лечить, конечно… Но я должен… протянуть еще хотя бы год.

— О, мы еще поживем! И не один год.

— Мне надо год, — упрямо повторил старик. Словно это зависело от Анны: подарить ему этот год или не подарить. — Я должен закончить работу… Так я бы не согласился понапрасну занимать место… Лучше лечить молодого… Больше толку… Но без санатория мне не протянуть…

— Что вы пишете?

— Конечно, мемуары… Что пишут в моем возрасте?

— Неужели вы и сейчас ухитряетесь работать? Вас же четверо в палате.

— Я пишу в тихий час, когда все спят.

— В тихий час вам нужно отдыхать. И вообще, я бы хотела, чтобы вы в санатории не работали.

— Прошу вас, доктор… Я себя не перегружаю. Часок, два. Полстранички в день… Поверьте, если я хоть десяток строк напишу… я чувствую… еще живу… Мне осталось пустяки… одну главку…

Анна взглянула на руки, которые никак не хотели успокоиться.

— Не сегодня-завтра освободится палата на одного. В ней вам никто не будет мешать. Но с условием: работать только по утрам, за столом не засиживаться, в тихий час — отдыхать. Нарушите уговор — отберу бумагу. Договорились?

— Договорились.

Руки, успокоившись, легли на колени.

Закончив прием, Анна позвала сестру.

— Мария Николаевна, когда же дадут кровати?

— Мазуревич сказал — завтра.

— Я здесь почти месяц — и слышу это каждый день.

Мария Николаевна пожала плечами.

Анну редко обманывала интуиция: не понравится человек с первого взгляда — не понравится и позже. Но ради справедливости старалась побороть неприязнь. В этот же раз ничего не получалось. Заместитель Спаковской по хозяйственной части Вениамин Игнатович Мазуревич с первых дней вызвал у Анны антипатию. Все в нем ее раздражало: манера перебивать собеседника, его прямой, как бы срезанный затылок, тяжелая отвисшая челюсть.

— Ну вот что, с Мазуревичем я буду разговаривать на пятиминутке. Завтра же, когда больные уйдут в столовую, переоборудуйте палаты. Из двух одиночных перенесите кровати сюда. Ту одиночную, что на север, — под мой кабинет. А в ту, что на юг, переведите Семена Николаевича Захарова.

— Собственно, что мы этим выигрываем? От перемены мест слагаемых сумма не меняется.

— Выигрываем две койки. И завтра же добавим их сюда.

— Вы плохо знаете Мазуревича. Не стоит, пока не получим кровати, затевать перетасовку.

— Мария Николаевна, я прошу вас сделать все до пятиминутки.