Ася, немного запоздав, села в последнем ряду. Александр Петрович вошел следом за ней и, оглядывая ряды, остановился в дверях.
Когда свет погас, он подошел к Асе и сказав: «Разрешите?» — сел подле нее.
Днем, догнав ее в коридоре, он неожиданно спросил:
— Вы никого после пяти не ждете?
— Не знаю.
— Я вас очень прошу, — проговорил он странно изменившимся голосом, — приходите после пяти в сквер на скамеечку под большим тополем. Мне необходимо с вами поговорить.
Он произнес это таким серьезным и взволнованным голосом, что Ася поспешно сказала:
— Хорошо.
Он тотчас же отошел от нее.
Возможно, он хочет посоветоваться о сыне? Ему же известно, что она учительница. Нет, тогда бы он так и сказал. Тут другое.
В пять пришла свекровь. Ася нарочно долго водила ее по центральной аллее сквера.
Видела, как по ближайшей дорожке прошел Александр Петрович. В их сторону он не смотрел.
«Интересно, заметил ли он нас?» — раздумывала Ася, сидя в кино рядом с ним.
Не поворачивая головы, Ася из-под ресниц взглянула на него. Он сидел, поставив локти на колени и положив голову на руки. Он, видимо, почувствовал ее взгляд — поднял голову. Асю поразило его очень бледное лицо, блестящие и, как ей почудилось, влажные глаза. Она тихонько промолвила:
— Ко мне сегодня приходили.
— Я знаю, — так же тихо ответил он.
— Вам плохо?
— Что вы! Сейчас мне хорошо… Очень… — Он наклонился, взял ее руку в свою и прикоснулся к ней горячими, сухими губами. Потом встал и вышел.
«С ним что-то неладное происходит», — подумала Ася.
Возвращаясь из кино, увидела его сидящим на своем обычном месте — в углу дивана.
— У вас что-нибудь произошло? — спросила Ася.
— Пока нет. Знаете…
Но не успел ничего сказать: появилась Шурочка и Рита. Присели подле них на диване. Рита о чем-то своем раздумывала. Шурочка без умолку болтала. Александр Петрович молчал. Ася все время чувствовала на себе его взгляд. Этот взгляд вызывал в ней то же ощущение, которое она испытывала в детстве, заглядывая ночью в колодец. Где-то в черной глубине барахтались звезды, и оттого, что они так глубоко, щемило сердце.
И все же, улучив минуту, он шепнул ей:
— Пожалуйста, выйдите после отбоя.
В палате Шурочка во всеуслышание заявила:
— Ася Владимировна, а Петрович в вас влюблен.
— Тебе уж сорока на хвосте принесла, — немедленно взяла Асю под защиту Зойка, — и откуда тебе все известно?
— Он так смотрел, так смотрел…
— А кто на Асю Владимировну не смотрит, — отмахнулась Зойка. — Киномеханик, и тот один глаз косил на экран, другой на Асю Владимировну.
