— Жить в доме? На это у меня нет времени, — говорю я.
К тому же, дом пугает меня: все эти двери, все эти огромные комнаты, вся эта ненужная мебель, недружелюбные окна. Я вырос в крошечной квартире. Мои родители жили в типичной современной квартире нового образца, потому что всегда были заняты работой. А если они не работали, то отдыхали. Центральное отопление, линолеум, панели и вахтер — все эти удобства способствовали отдыху, избавляли от необходимости думать о том, как жить.
Просто жить. Работать. Отдыхать.
— Я был счастлив в этой квартире, — повторял я.
Но ты хочешь жить в доме. И это разумно. Я бы рубил дрова, топил печь, менял обои, циклевал полы, ремонтировал дверь, менял окна, красил дом.
Я работал в саду. Я передвигал мебель. Дом был огромный, и мы не знали, как с ним справиться. Я не написал ни единой строки за эти годы.
— Все, что мне нужно, — говорил я, — это немного покоя и отдыха, несколько дней подряд, полной свободы от всех хлопот и трудов.
Все, что мне нужно, это маленькая комната, лучше всего каморка. Прохладная и уютная каморка, где бы меня никто не беспокоил и я мог бы писать. Но ничего похожего в этом доме нет.
Как раз в то время, когда я жил в большом доме, философ предложил мне занять комнату в его доме: он жил один на целой вилле.
Возможно, если бы кто-то сказал мне, что я на ложном пути… Я бы наверняка погиб в замке, совсем как тот несчастный землемер — герой романа Кафки. Но философу очень хотелось наставить меня на путь и привить мне вкус к хорошей жизни. Я же, сам по себе, обнаружил, что нет никакой связи между качеством живописи и литературы и параметрами дома, в котором живешь. Скорее, наоборот. Большие дома внушают великие, но не обязательно благие мысли. Ну что ж, в моем случае большие дома внушают мысли отнюдь не о высоком. Где разместить салонный стол? В какое время лучше всего красить фасад? Какую краску выбрать? Кто оплатит счета? Какие книги я должен написать, чтобы рассчитаться за дом? Детективные романы?
У меня под рукой как раз был сюжет. Я хотел убить свою любимую девушку.
Это было в то время, когда я учился ходить пешком. А это в некотором смысле — полная противоположность обитанию в доме. Ты странствуешь, ты продлеваешь, добровольно или вынужденно, опыт прогулок. Странствуя, ты ощущаешь желанную или нежеланную бездомность. Разве я не хотел пуститься в дорогу, слоняться без дела и цели, лишь бы только идти, в любом направлении, прочь от этого убийственного дома?
