Большую часть своей жизни Сати провел вне дома. Он подолгу гостил у друзей, часами просиживал в кафе. Или же просто бродил по улицам. По той причине, что комнаты, где он обитал, были убогими и холодными. Сати тяготел к роскоши, но маленькая комнатка, в которой он жил на улице Корто, в доме номер 6, была меблирована чересчур скромно. Камин и зеркало. Окно («отсюда мне видна вся Бельгия») и скамейка. Кровать была самодельная. Уже через несколько месяцев из маленькой комнаты Сати был вынужден (по причине бедности) переехать в еще более крошечную комнату. «Бедность приходит в мой дом как уродливая девица с большими зелеными глазами», — писал он.
Комната была настолько мала, что кровать мешала открывать дверь. Гости с трудом вползали внутрь и перелезали через кровать. Один из них писал, что по комнате гуляли сквозняки, и был такой холод, что Сати спал в одежде и в сапогах. Но по сравнению с бродягами, которые спят на улице, Сати жил все-таки вполне комфортабельной и даже роскошной жизнью.
Лично я не пользуюсь репутацией человека, который любит спать под открытым небом. Все мои родственники предпочитают спать в четырех стенах, то же самое можно сказать и о предшествующих поколениях. Так что это не врожденный дефект, а условный рефлекс, приобретенный с первого раза.
Свою первую ночь под открытым небом Испании я никогда не забуду.
Мы с приятелем пешком брели по Европе, и нам было по семнадцать (или восемнадцать?) лет.
Мы хотели пешком обойти все северное побережье Испании и отправились в путь из Сан-Себастьяна. Но так вымотались, что решили: нужно сделать передышку. В Сантона Ларедо мы сели на поезд.
Проехав несколько часов на электричке вдоль Бискайского залива, мы увидели, как в окне промелькнула белая бухта. Поезд сделал крутой поворот, и с железнодорожного моста открылся вид на кромку берега. Суша здесь словно нехотя уступила крошечный участок морю. Узкая река под мостом спускалась к долине и спешила к морю. Берег, окруженный холмами, прятался в лес, словно оберегал какую-то тайну.
У нас даже дыхание перехватило. Мы оба отреагировали одновременно. Мы подскочили — этот пейзаж буквально приворожил нас.
Мы обменялись несколькими фразами и сошли с поезда на следующей станции. Потом побрели обратно вдоль линии железнодорожного полотна, пока не дошли до моста, который пересекал реку и долину. Попасть на берег можно было только через мост, одноколейный и узкий, около двухсот метров в длину. А уж до берега полсотни метров. Мало не покажется.
