Господин расхохотался.
— Мы, русские, слишком нетерпеливы, — сказал он, — вот англичане! Лорд Асквит прямо сказал, что будем воевать еще одиннадцать лет.
— Ну, что вы, что вы, одиннадцать лет, разве это возможно, — раздались голоса.
— А что же вы хотите? Позиционная война, — отвечал Павел Петрович, с удовольствием произнося это военное слово.
— Да ведь людей не останется!
— Ну, как не останется? Мы все тогда пойдем, я поступлю в легкую кавалерию.
Слова эти вызвали общий смех.
Вася стоял в уголке у окна.
«Нужно все сказать тетушке» — в волненьи думал он, — «она не должна сегодня заставлять Петра подавать чай, ему, вероятно, хочется остаться одному, ведь он даже не успел как следует расспросить дядю Власа».
Вася с минуту был в нерешительности, ему так редко приходилось разговаривать с Анной Григорьевной. Но вдруг, решившись, он подошел сзади к ее креслу и, улучив удобный момент, когда все гости о чем-то оживленно спорили, он нагнулся к ней и шепнул:
— Степан убит.
Тетушка вздрогнула от неожиданности и с неудовольствием обернулась к Васе.
— Как можно так подкрадываться! Какой Степан?
— Да Степан, сын Петра, — повторил Вася.
— Вот как! — протянула тетушка.
— Тетушка, — быстро заговорил Вася, — отпустите Петра, он сегодня не может чай подавать.
Анна Григорьевна нахмурилась.
— Не вмешивайся не в свое дело, — сказала она строго, — Петр не маленький, мог бы сам мне об этом доложить.
Вася хотел было что-то ответить, но в это время дверь с шумом распахнулась, и в гостиную вошел генерал Бирюков, дальний родственник Анны Григорьевны, занимавший важный пост в штабе.
— Ну, где наша именинница? — загудел он, подходя к Анне Григорьевне и на ходу расправляя седые бакенбарды, — поздравляю, поздравляю! С каждым годом все моложе! Можешь гордиться своей тетушкой, клоп, — прибавил он, страшно ущипнув Васю за щеку.
Затем он сделал общий поклон гостям, пробормотав что-то невнятное и, звеня шпорами, опустился в кресло.
— Ну, генерал, — произнес один из гостей, — чем вы нас порадуете сегодня?
— Хо, хо, все государственная тайна-с, — самодовольно засмеялся генерал, — дал обет молчания.
— Ну, скажите, — простонала полная дама, — ну, хоть что-нибудь.
Генерал вынул платок и высморкался, словно затрубил в трубу.
— Все благополучно, — произнес он вдруг, делая серьезное лицо, — главное не падать духом и не терять веры в героизм русского воина! Не извольте беспокоиться, Германия будет сметена!
И для вящей убедительности своих слов генерал дунул себе на ладонь, как бы сдувая Германию.
