В случае с природным газом ситуация более серьезная. Эксперты говорят, что на фоне невозможности построить транскаспийский трубопровод иранцы вполне могут подключиться к «Набукко» и пустить свой газ в Европу через Турцию. Сами иранцы заинтересованы в скорейшем увеличении экспортных поставок газа — и не только потому, что их экономика нуждается в валюте. «Иранское месторождение Южный Парс и катарский Северный купол — это фактически одна геологическая структура. И когда Катар запускал свой проект экспорта газа, иранцы нервничали — они видели, что на их глазах разрабатываются спорные активы, а деньги от этого получает только Катар», — говорит Константин Симонов.
Осознавая эту опасность, Москва пытается убедить Брюссель в нерациональности дальнейшего увеличения исламского компонента в газовом обеспечении Европы. Однако пока наши доводы не имеют особого успеха, так как ЕС одержим идеей дальнейшей диверсификации газовых поставок. «Наши уверения в том, что Турция-транзитер будет пострашнее Украины-транзитера, в Европе не воспринимают и рассматривают наши предупреждения как “русские сказки” и дискредитацию конкурентов. Этот очевидный риск не вписывается в картину мира европейских чиновников, — говорит Константин Симонов. — И когда главной задачей ставится диверсификация, то любая страна, которая позволит эту диверсификацию обеспечить, будет рассматриваться как благо. Посмотрите на их новых поставщиков — Азербайджан, Туркмения, Иран, Ирак, Катар, Саудовская Аравия. Это всё мусульманские страны, которые могут использовать поставки как рычаг давления куда более жестко, чем Россия, способная дать Европе стабильное экономическое развитие и стабильные энергетические поставки».
Время на переубеждение европейских бюрократов или на поиск альтернативных рычагов влияния у России пока есть. «Для масштабного экспорта углеводородов должны быть сняты все санкции и получено согласие США, — говорит Станислав Притчин. — И даже если представить себе, что все политические барьеры устранены, планирование и реализация подобного масштабного проекта добычи и транспортировки газа из Ирана в ЕС займет как минимум пять-семь лет, если смотреть на опыт Азербайджана. Существуют вопросы инвестиционной привлекательности трубопроводов из Ирана, ведь сейчас уже на стадии строительства новый газопровод из Азербайджана и Южный поток на подходе. Это означает, что рынок южных стран ЕС в среднесрочной перспективе будет крайне конкурентным, что снижает привлекательность и выгодность новых проектов».
