Я вздохнул:
— Билли, ты болван. Если бы ты не любил ее, тебя бы не беспокоила опасность потерять то, что у вас есть.
— Логично, — согласился он.
— Помни самое главное. Вы вместе.
Он глубоко вдохнул, выдохнул.
— Ага, — сказал он. — Мы с Джорджией. Остальное не имеет значения.
Я собирался добавить что-нибудь вдохновляющее, но тут дверь в примерочную распахнулась, и вошла сногсшибательная черноволосая красотка в дорогом шелковом костюме цвета лаванды. Приблизительно моего возраста, вся в золоте и бриллиантах, с белоснежными зубами и такими чертами лица и пропорциями тела, какие выходят только из-под ножа высококлассного хирурга. Ее туфли и сумочка, без сомнения, стоили больше моей машины.
— Итак, — решительно произнесла она, упираясь кулаком в бедро и одаривая нас с Билли убийственным взглядом. — Вижу, вы изо всех сил пытаетесь испортить церемонию.
— Ева, — произнес Билли монотонным вежливым голосом. — Э-э… Вы о чем?
— Для начала вот об этом! — Она махнула рукой в мою сторону, после чего одарила меня еще одним, на сей раз оценивающим взглядом.
Стоя перед ней в футболке с Человеком-Пауком и черных трусах, я попытался держаться непринужденно. Пресек порыв паники, не кинулся к джинсам, а повернулся и с достоинством начал их надевать.
— У вас дырявое нижнее белье, — сладко пропела Ева.
Покраснев, я рывком натянул джинсы. К черту достоинство.
— Мало того что ты настаиваешь, чтобы этот… мелкий преступник принял участие в церемонии на глазах у всего высшего общества. Яноф вне себя, — сообщила Ева Билли. — Он пригрозил, что уйдет.
— Вау, — вставил я. — Вы говорите на тмутараканском?
Она моргнула:
— Что?
— Яноф не говорит по-английски. Как же вы узнали, что он хочет уйти? — спросил я с милой улыбкой.
Ева одарила меня заносчиво-гневным взглядом и сделала вид, что ничего не слышала.
— Так теперь мы останемся еще и без подружки невесты. Не говоря о том, что когда он встанет с одной стороны от тебя, а Джорджия — с другой, ты будешь выглядеть как лилипут. Нужно предупредить фотографа, и я понятия не имею, как успеть все это в последний момент.
Клянусь, я услышал, как Билли скрипит зубами.
— Гарри, — произнес он все тем же напряженным вежливым тоном, — это Ева Макалистер. Мачеха моей жены.
— Я уже неоднократно говорила, что мне не нравится это слово. Я твоя теща, — заявила она. — Или стану ею, когда закончится катастрофа, в которую благодаря тебе превращается приличная свадьба.
— Уверен, мы что-нибудь придумаем, — ответил Билли безжизненным голосом.
