Что делать? Раз отец сказал, значит, надо ехать, его слово — закон!
Отец Абдель Басита по сей день живет в далекой деревушке на юге страны. Все его имущество — это несколько пальм, оливковых и фруктовых деревьев. Есть у него и небольшое стадо верблюдов и коз. Скупость и жадность его давно стали притчей во языцех. Порой бывает жесток и несправедлив: олицетворение завещанного нам от прошлого родительского деспотизма. С ним рядом никто в доме не ощущает себя свободным человеком. Он отдает приказы налево и направо и требует беспрекословного их выполнения, благо исполнителей у него хоть отбавляй: добрый десяток сыновей и не меньшее число дочерей. Сколь часто отец женился, столь же часто он и разводился.
Что же все-таки делать? Абдель Басита одолевали тревожные мысли. «Приезжай немедленно!» А зачем, спрашивается? Ведь мать его — самый дорогой для него человек — уже давно умерла. Из деревни пришлось уехать, спасаясь от побоев и упреков новой жены отца. Чего же теперь вспомнили о нем? Дело, видимо, серьезное… Старик вечно ссорится с соседями, задирается с родственниками, домочадцами — то из-за земли, то из-за олив, то во время сбора урожая просто так, без всякого повода.
Стоит ему только помириться с одним, как глядишь — он уже вступил в перепалку с другим. Пожалуй, нет… Тут дело в чем-то другом. Хочешь не хочешь — придется ехать. А ослушаться его никак нельзя — вмиг лишит наследства.
И вот Абдель Басит направляется в контору управляющего выпрашивать себе отпуск на несколько дней. После долгих и мучительных уговоров управляющий согласился отпустить Абдель Басита, но предупредил, что деньги за эти дни у него вычтут из зарплаты. Что тут поделаешь, скрепя сердце пришлось согласиться.
Без подарков не обойдешься. И он решает заглянуть на рынок «Баб аль-Хуррия», чтобы купить сладости, игрушки и прочие мелочи: расчески, дешевенькие сережки, носовые платки. Отцу он выбрал две картины — плод бурной фантазии деревенского художника: на первой — пророк Илья борется с духами, на второй — ангелы и ягнята Авраама.
Прижав к груди пакеты с покупками и картины, одолеваемый грустными и беспокойными мыслями, он вернулся в свой номер, который он снимал последние два года в одной из самых дешевых гостиниц. После обычного ужина — кружки черного, густого, точно сажа, чая — со своими друзьями-рабо-чими он долго и безуспешно пытался уснуть. Сон, как назло, не шел к нему. И опять тревожные мысли лезли в голову.
