— Лей, лей посильней! Будут финики вкусней! Были б финики вкусны, косточки нам не нужны! Что ж вода твоя, ей-богу, впрямь забыла к нам дорогу?!
Но дождь не каждый год выпадает. Часто детишки возвращаются в палатку ни с чем, и взрослые впадают в отчаяние. Но не сдаются. Они убеждены, что засуха и гибель скота — всего лишь наказание божье людям за их грехи в этом мире. Ну а если жертвы и подношения не даровали милости всевышнего — остается лишь стойко встретить испытание, вот и все…
Так и текла у них жизнь до тех пор, пока однажды холодной зимней ночью…
В полночь раздался резкий, пронзительный крик, извещающий о приближении грозного потока. Известие означало, что беда грядет вместе с радостью. Палатки Наджа разбросаны в глубине вади[8], и, чтобы спасти все, что можно спасти, пастухи принялись выводить скот, женщины подхватили детей под мышки и побежали наверх, мужчины забрали с собой палатки, домашнюю утварь, провизию. Детский плач, женские вопли, крики мужчин, рев воды, вой ветра — все смешалось. Пришел день расплаты, люди словно забыли, что ждали эту милость пять тощих лет!
Палатка Захры стояла под холмом, разделявшим вади на два рукава. Женщина проснулась от криков. Очаг пылал. Тамима спала в углу палатки. Захра подняла голову, с трудом разлепила заспанные веки и вдруг услышала, как странно шипят угли: будто гаснут. Раскрыла наконец глаза и увидела, что палатка погружается в воду. Дрожа от страха, она попыталась встать — и вдруг почувствовала, что ноги ее парализованы. Смерть приближалась… Она ползла, с отчаянием взывая о помощи: вода уже подступала к горлу. Вопль ее стал истошным… Внезапно сильные руки схватили ее и подняли вверх.
Больше она ничего не помнила. Когда очнулась, внизу уже вовсю бушевал поток. На возвышении мужчины поставили временную палатку для женщин, а сами остались снаружи, на открытом месте. Молния… гром… долгожданный дождь. Убытки, потери, но, слава аллаху, без человеческих жертв. Захра пришла в себя и, вспомнив ужасную картину, зарыдала в голос.
— Тамима! Доченька… Тамима!
Мужчины прислушались… Поток ревел, но там, в глубине долины, им чудился крик. Один из мужчин рванулся вперед, за ним побежал шейх Мухаммаду. Мужчина кричал:
— Тамима! Холм… На холм!
Поток неистовствовал. Надежды спасти девушку не было. Мужчина и шейх встретились глазами. Мужчина опустил голову. Ему было страшно. Оба вернулись к палатке, где сгрудились все остальные. Мужчина успокаивал Захру: Тамима на холме. Шейх Мухаммаду завернулся в одеяло. Взял четки. Уселся прямо под дождем, поджав под себя ноги. Его окружили мужчины, один из них сказал:
