Если верить Томпсону, то они как раз подумывают о детишках. Миссис Бирвитц страшно гордится своим домом. Она наполовину шведка, но всю жизнь прожила в Англии. Никто не верит, чтобы обвинения в ее измене были обоснованными. Мои ребята порасспрашивали у соседей, в магазинах и…
Нанн снова замолчал.
— Короче говоря, — подвел итог Роджер, — вы полагаете, что это чистейший наговор?
— Точно.
— Однако же Бирвитц…
— Вы не можете требовать от меня, чтобы я отвечал за Бирвитца! — запротестовал с жаром Нанн. — Откуда мне знать, что творится у него в голове? Да и потом, если ты боготворишь женщину, как, видимо, он боготворит свою жену, а тебя засыпают потоком вот таких мерзких писулек… Я думаю, тут и говорить не о чем.
— Когда он получил последнее?
— Вчера утром.
— Интересно знать, случайное ли это совпадение? Есть ли у вас все данные о миссис Хьютон?
— Да, здесь все собрано, — сказал Нанн, похлопывая рукой по не слишком пухлому делу.
— Что вы скажете про адвоката, молодого Картрайта?
— Он из новеньких, — задумчиво ответил Нанн. — До сих пор мне не доводилось с ним сталкиваться, но ребята говорят, что он уже провел несколько дел, все по защите. Дело свое знает, красноречив, не злоупотребляет, понимая, что у нас этого не любят. И не такой уж он «молоденький», ему под тридцать. Он — младший партнер в фирме Бимблдона.
— Не знаете ли вы, ведет ли вообще эта фирма дела миссис Хьютон?
— Не знаю, но смогу узнать.
— Благодарю, — сказал Роджер. — Интересно, можно ли еще что-нибудь сделать в отношении миссис Хьютон? Например, найти какую-нибудь другую причину для обвинения, придраться к какому-нибудь пустяку?
— Да я ее теперь седьмой дорогой обойду! Она уже сейчас повсюду трезвонит о незаконном аресте, а если мы только попытаемся к ней прицепиться, она ополчится на нас и поднимет такой вопль, что потом хоть святых выноси. Нет, нет, это нас ни в коем случае не устраивает.
Нанн не упоминал того, что ему осталось служить несколько месяцев до пенсии, и поэтому он всеми силами старался избежать неприятностей. И это было вполне естественно.
— Что у вас на уме?
— Пока — ничего, — ответил Роджер. — А где Бирвитц?
— Я отправил его домой, но если он вам нужен, через двадцать минут он будет здесь.
— Нет, я предпочитаю сам съездить к нему домой и поговорить с ним в спокойной обстановке.
Роджер снова взял в руки напечатанное на машинке письмо, перечитал его и спросил:
— У миссис Хьютон нет машинки?
Нанн ахнул:
— Господи, помилуй!
