— Тогда если они приукрасят твои действия, ты должен приукрасить свои мотивы, — настаивала Мэг.
Бирвитц ясно видел, что она боится, как бы он не стал возражать. Всем своим видом она молила его позволить ей высказаться до конца.
— В этом нет ничего плохого. Конечно, у тебя не было достаточных оснований так набрасываться на этого негодяя, но можешь же ты сказать, что в тот момент ты ПОДУМАЛ, что такие основания имеются. И потом Мэнни, дорогой! Слушай, накануне подстрелили твоего лучшего товарища.. Не удивительно, что ты был взвинчен. Что бы произошло, если бы этот вор выхватил пистолет? Тогда бы тебя обвинили за то, что ты сделал?
Он негромко рассмеялся, впервые после возвращения домой подошел к жене, откинул назад ее голову и заглянул в глаза.
— Пригрози он оружием, мне бы ничего не сделали, если бы я его даже убил. Но у него никакого оружия не было.
— Мог же ты подумать, что он достает пистолет из кармана?
— Мэг, Мэг, — Бирвитц покачал головой.
Он нагнул голову, потом их губы слились. Сначала он поцеловал ее нежно, потом все более страстно. Одна его рука скользнула от ее подбородка к груди, вторая прижала ее крепко к себе, так что он почувствовал упругую мягкость ее тела.
— Пойдем наверх, — прошептал он ей на ухо, — докажи мне, что ты меня действительно простила. Пойдем же…
Он снова ее поцеловал, потом, взяв двумя руками под локти, начал приподнимать.
— Мэг…
— Нет, нет, не теперь, Витци, ВЫСЛУШАЙ МЕНЯ. Я должна позвонить по телефону репортеру Энвиллу и сказать ему, что ты подумал, будто этот Диббл хотел пустить в ход пистолет. Ты сам ему этого сказать не можешь, потому что ты обязан обо всем доложить «старику», но я могу разговаривать с представителями любой прессы. Если это сообщение утром появится в «Глоубе», оно непременно поможет. Ведь никто не сумеет доказать, что это неправда… не совсем правда.
Бирвитц отступил от нее пристыженный.
— Ты права, — сказал он, — время для страсти придет позднее…
Мэг поднялась и пошла к телефону, находившемуся в коридоре, куда легко можно было попасть из любой комнаты.
— Где та карточка, которую он дал тебе? — спросил он. — Я сам наберу номер. — Он невесело рассмеялся: — Вот это и называется борьбой за существование!
Мэг протянула ему карточку. Бирвитц набрал номер и, услышав длинные гудки, передал трубку жене. Сам он встал рядом, поддерживая жену рукой за талию, пока она просила соединить ее с Энвиллом. Прошло довольно много времени, им стало казаться, что репортера нет, но вот в трубке послышался мужской голос.
